Она всю жизнь на диете сидит, поэтому и злая как сто чертей.
Юля
— Если бы у тебя была несчастливая любовь, каким бы тебе тогда показался мир?
— А я бы просто не жила!
— ... А так, в широком смысле если рассуждать, бездарных вообще нет.
— Как это нет? Навалом всяких тупиц!
— Неправда. Любого человека возьми, даже самого... ну абсолютно любого — и у него обязательно окажется дар. Это может быть дар силы и защиты, как у Ильи Муромца, дар первооткрывателя, как у Беринга, дар надежды, слова, правды, терпения, сокровенного ума и еще сотни других даров. И самое скверное, что может произойти, — неправильно повернуть свой дар. Изменить ему. Предать.
– Ты мне кое-что должен, – сказала она, протягивая руку. ...
– А волшебное слово?
– Быстро!
Такого волшебного слова Макар не знал.
– А другое!
– И по-хорошему!
— Ты думаешь я маленькая, трусиха? Ну подожди, не смейся. Мне иногда кажется, я могу вынести всё. Даже умереть, если нужно. — Тебе не нужно. Для такого случая есть я. Я же мужик всё-таки.
Я всегда была атеисткой. Как сказал один мой знакомый, надо либо думать, либо верить. Я же предпочитала думать. Бога нет до тех пор, пока это нельзя будет доказать математическим путем. И точка.
— Но почему? Почему так все закончилось?
— Глупая девочка. Он увидел тебя. Он захотел быть с тобой. Яркой, красивой, полной жизни и эмоций. Которых не было у него. Он был ничем. Серость. Неглупая посредственность. Который на некоторое время удалось прикинуться личностью. Просто ты видела его через стекло своей любви. И его освещала твоя любовь. Поверь мне, он никогда тебя не забудет. Как не сумеет забыть себя вместе с тобой. У него никогда не получится хоть раз стать таким, каким ты его знала. Я несу романтичную чушь? Ничего подобного. Так оно и было. Хоть я и не наблюдал вашу историю. Я знаю. Так бывает.
— А чувство долга – это прекрасно. Когда вы поженитесь, ты поймешь, как это надежно, как спокойно иметь мужем человека с чувством долга. Для мужчины это первейшая доблесть.
– Чепуха, – резко сказала Юлька. – Я думала над этим. Долгом человека вяжут.
– Глупости, – сказала Таня. – Но даже если принять твои слова за истину, так, наверное, хорошо, что есть нечто, побуждающее человека ухаживать за больным, кормить стариков, беречь детей.
– Только любовь вправе побуждать
— Спасибо, — только и прошептал я. — Юленька, спасибо.
— Не пей так много, ты же не умеешь, — пробормотала девочка и засопела — ровно, будто переключилась мгновенно от работы на сон. Так умеют только дети и компьютеры.