Галина Щербакова

— Если бы у тебя была несчастливая любовь, каким бы тебе тогда показался мир?

— А я бы просто не жила!

Каждому человеку в жизни, в сущности, нужен всего один учитель... Настоящий. Остальных можно стерпеть...

Готовя самые тяжкие испытания, жизнь способна предварительно парализовать волю тех, кто мог бы что-то предотвратить

— Есть индивидуальности, — про​бур​чал Сашка.

— Их всё меньше, — сказал Роман. — Очень долго не было ситуации, при которой личность проявляет свой максимум. Войны, например, голода, оледенения…Все живут одинаково, и все становятся похожими друг на друга.

— Ну, ты даёшь! — разозлился Сашка. — Все живут одинаково? Где ты это видел? У одних машины, у других — от получки до получки, одни ничем не гнушаются, другие всю жизнь в трамвае стоят, потому что стесняются си​деть. Одни верят во что-то, другие ни во что не верят…

Роман скривился.

— Нельзя же понимать всё буквально… Во всеобщей одинаковости тоже есть законы роста от нуля до ста, к примеру. Всё, что ты говоришь, сюда укладывается. Просто для того, чтобы стать личностью, надо выйти за эти за​коны.

— И что сделать?

— В том-то и дело, что, когда ищешь, что сделать, это тоже поиски внутри градации. Что, по-твоему, может придумать ординарный человек?

Чем отличаются тридцать шесть лет от сорока шести? Ощущением, что тридцать шесть — это почти конец, тогда как сорок шесть — самое начало.

— Ты думаешь я маленькая, трусиха? Ну подожди, не смейся. Мне иногда кажется, я могу вынести всё. Даже умереть, если нужно. — Тебе не нужно. Для такого случая есть я. Я же мужик всё-таки.

Есть хотя бы что-то, на что можно положиться у нас с полной уверенностью?

Симпатии отдаются не самым умным и не самым сильным, а тем, кто в данный момент эмоционально убедительнее.

Они садились на кафельные берега бассейна и пропадали. Люди становились природой и совершенно не имело значение их человеческое количество.