— Садитесь.
— Спасибо, я постою.
— Гражданин судья! А он не может сесть!
— Вы издеваетесь над судом, сэр?
— Нет, это вы издеваетесь над этим судом, также как над правосудием, истиной и свободой, но так не будет продолжаться вечно.
— У меня вопрос к Е350.
— Счастлив я, сбылась мечта существования моего.
— Во время первого выхода на планету, ты употребил понятие — «страшно»?
— Страх испытал, употребил по делу.
— Роботы не испытывают страха!
— Всякому жить хочется, даже железяке бессмысленной. Это и есть страх.
Вы будете повешены непременно за шею и провисите так, пока не умрете, да смилуется Господь над вашей заблудшей душой. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.
— Брат рассказывал вам про священника?
— Да.
— И после чего вы пошли и отрубили ему пальцы...
— Да. Я замахнулся на его итальянскую дверь, которая дорого стоила.
— Сколько?
— Девять тысяч.
— Долларов?
— Да.
— Дверь?
— Ему она по карману.
— Протестую.
— Вот жук.
— Мистер Крейн...
— Лучше Дэнни.
— Я не буду называть вас Дэнни.
— Объясните суду — почему 20 лет все было хорошо, и вдруг такая трагедия?
— Извините, господин судья, двадцать лет длилась трагедия и только теперь всё должно быть хорошо!
Государство, разъедаемое коррупцией, становится нежизнеспособным. Ему грозит опасность рассыпаться при первом же серьезном испытании.
— Повесить этого мерзавца! Вздёрнуть негодяя!
— Повесить мы его всегда успеем, но надо же и выслушать его перед этим. Потому что после этого он вряд ли сможет что сказать.