Чихать на все, плевать на все!
Плевать на все, чихать на все!
Свободны мысли наши!
Чихать на все, плевать на все!
Плевать на все, чихать на все!
Свободны мысли наши!
Наслаждение своим прошлым похоже на удовольствие, какое испытывают глупцы, мечтая о вине, выпитом вчера.
Я знаю, вы считаете, что у нас не цирк, а вонючий балаган. Но тебе стоило бы кое о чём знать. Было время, когда цирк «Сарагоса» был совсем другим! Нумеро уно во всей Европе! А Виталий был нашей величайшей звездой. Он ничего не боялся. Страшно рисковал. Пробовал новое, а через обруч прыгал будто умел летать! Такого никто никогда не делал, потому что это было физически невозможно. За это публика его обожала… А обруч становился всё меньше, пока не стал похож на колечко самой крошечной дамы с самыми тоненькими пальчиками. Он шёл всё дальше и дальше. И вот настал день, когда он зашёл слишком далеко. Виталий требует, чтобы колечко было в огне. Он слишком близко поднялся к солнцу, и солнце его опалило. В прямом смысле. Оливковое масло холодного отжима крайне огнеопасно. Виталий лишился всего. А его жена, она сбежала с музыкантом. Он лишился самоуважения, своей славы, своей страсти и своей шерсти. Она отросла вновь, но перестала быть шелковистой и стала похожей на щетину. И его единственной страстью стал борщ… Он ведь нас всегда вдохновлял. Но вот он потерял свою страсть, и вслед за Виталием стал хиреть и наш цирк.
— Ты вылетишь из пушки в одиночку.
— Но я хочу вылетать из пушки в одиночку с Марти!
Когда тебе плохо и всё вокруг видится в чёрном цвете, когда у тебя нет будущего и тебе нечего терять, когда каждый миг давит на тебя... Всем своим весом. Невыносимо. И дыхание твоё прерывисто. И ты хочешь во что бы то ни стало избавиться от этой тяжести. Любым способом. Пусть самым простым, самым трусливым, лишь бы снова не откладывать на завтра эту мысль: её нет. Её больше нет. И тогда тебе тоже больше не хочется быть. Хочется исчезнуть.