— Искательница, у тебя интересные способности, мне всегда было интересно, как ты гасишь магию.
— Ты никогда не видел храмовников?
— Я же отступник.
— И за тобой никогда не гнались храмовники?
— Я очень острожный отступник.
Солас
Cлайд с цитатойУ моего народа есть пословица: «Больше всего крови — на руках целителя». Нельзя обработать рану, не зная, насколько она глубокая. Как нельзя утолить боль, скрывая ее. Нужно это принять. Смириться с кровью, чтобы что-то исправить.
— Знаешь, что мне в тебе нравится, Смеюн? Твой бесконечный оптимизм.
— Как хорошо иметь товарища, который додумывает тебе недостающие качества!
— Нет, я серьезно. Стал бы иначе эльф-отступник помогать церковникам закрыть трещину в небе?
— Если так посмотреть, то и не поспоришь.
— Я слыхал, твои книги очень популярны, мастер Тетрас.
— Не жалуюсь.
— Искренне за тебя рад.
— Правда? А где же сарказм, где взгляд свысока?
— Мы живем в темное и недоброе время, дитя Камня. Почти все, во что народы верили, рухнуло. Если у тебя получается подарить им покой в мирах между страниц, ты уже делаешь больше, чем прочие.
— Как по-твоему, кто круче: Жозефина, Лелиана или Кассандра?
— А Каллена мы даже не рассматриваем?
— Кудряшка? Да они его просто для фона рядом держат, чтобы милыми казаться.
— Как-то раз в Тени я увидел воспоминания человека, жившего в одиночестве на острове. Все его соплеменники умерли: кто-то от болезни, кого-то растерзали звери. Его жена скончалась при родах. Уцелел он один. Он мог бы попытаться выбраться, найти новую землю, новый народ. Но он остался. Каждый день он выходил на рыбалку в утлом судёнышке, а по ночам пил сидр и смотрел на звёзды.
— Ну, бывает и хуже.
— Как можно радоваться жизни, заранее сдавшись и зная, что с тобой уйдет всё? Как можно не пытаться бороться?
— Наверное, всё зависит от качества сидра.
— Наверное. Но, выходит, тебя устраивает греться на солнышке, задумываясь о том, кем ты мог быть? Не пытаясь бороться?
— Ты все не так понимаешь, Смеюн. Это и есть борьба.
— Безвольно принимать свою участь — это борьба?
— В твоей истории про рыбака, который смотрел на звезды... Ты считаешь, что он сдался, да?
— Да.
— Но ведь он продолжал жить. Он всё потерял, но по-прежнему вставал по утра. Он добывал себе пищу, даже оставшись один. Таков мир. Ты строишь — он разрушает. Все, что у тебя есть, он когда-нибудь заберет. Все уходит. Выбор только в том, опустить ли руки в ожидании смерти или продолжать путь. Он продолжал путь. Если и можно достойно ответить миру, то только так.
— Хорошо сказано. Возможно, я ошибался.
— Ты не скучаешь по жизни под землей? По зову Камня?
— Не-а. Чем бы там ни был этот Камень с заглавной буквы, его уже не было, когда я появился на свет.
— Но... может быть, ты все равно скучаешь?
— Как можно скучать по тому, чего никогда не знал? Ну ладно, предположим, у меня было бы это чувство, связь с Камнем. Спрашивается, чего бы мне это стоило? Потерял бы я друзей наверху? Перестал бы рассказывать истории? Мне нравится быть собой. А если захочется песен — пойду в таверну.
— Звучит мудро.
— Железный Бык, как у тебя на родине надевают рубашки?
— Мы их обычно не носим. Там и без них жарко. Но если воротник свободный, я что угодно могу надеть. Просто один рог сперва продеваешь, а потом натягиваешь. Есть выражение, означающее, что тебя застали врасплох. Звучит примерно как «бегать с одеждой на рогах».
— Емко.
— Ну что, Солас, сразу на меня набросишься или мне пока ждать и гадать?
— О чем это ты?
— Мы заключили союз с моим народом. Я подумал, что при твоей любви к Кун...
— Мне обругать тебя? Упрекнуть в принятых решениях?
— Эй, «Быки» погибли как герои за благополучный исход миссии.
— Я иного и не утверждал. Дело в том, «Железный Бык», что ты кунари. Твои решения меня не могут разочаровать. Ты бездумная и бездушная пустышка. Какие решения? Ты их и не принимал никогда.