Саймон

— О, нет, — быстро сказал он. — Я же хипстер. Я слишком крут для тематических свадеб.

— Ты играл в «Подземелья и драконы». Ты задрот, — нежно исправила она его.

— Помочь?

— Если хочешь.

— Ты знаешь, в древнем Египте фараоны заставляли израильтян строить их собственные рабские жилища.

— И что, считаешь себя современным Моисеем?

— Ну воды уже расступились передо мной, правда, это был всего лишь лягушатник, но все начинается с малого... Эй, все в порядке, у всех нас свои шрамы.

— Что принимал?

— Всю таблицу Менделеева.

— Зачем так много?

— В тот момент я думал, почему нет? У тебя была такая депрессия словно каждое нервное окончание вырвалось наружу. Эти ощущения были не такими острыми, если я принимал достаточно.

— Почему у тебя была депрессия?

— Из-за своих суждений. С того дня, как я научился думать, у меня в голове появилась мысль, идея, что жизнь абсолютно бессмысленна, все мы лишь толчем воду в ступе, пока наши тела не сдаются и мы не тонем в темноте. Если думать об этом круглые сутки, то окончательно потеряешь веру. Ведь ты в итоге перестанешь верить во всё.

— Ты продолжаешь так думать?

— Нет, больше нет.

Мне кажется, что ты скорее готова умереть с тоски по тому, с кем быть не можешь, чем попытаться построить отношения с тем, кто всегда рядом с тобой.

Если ты что-то утверждаешь, это еще не значит, что все именно так и обстоит.

Нет ничего на свете коварней женской лести: потребность в этой лести так в нас велика, что можно стать ее рабом.

Когда человека нет рядом, его идеализируешь, на расстоянии чувство обостряется, это верно, а увидишь его снова — и удивляешься, что ты в нем находил.

Мне кажется, если кто-то тебя вправду любит, то обязан простить, когда ты искренне сожалеешь о допущенной ошибке.

Завышенная самооценка – подлинный бич современного общества.

... Быть с женщиной, любящей другого, и прикидываться, что ничего не замечаешь. Когда влюблён, это как ножом по сердцу. Знаешь, но делаешь вид, будто не знаешь. В конце концов это становится невыносимо — или она выставляет тебя за дверь.

Если есть какая-то загробная жизнь — как Вы думаете, моё место уже занято?