Это был уже не просто любезный человек: когда он запел, в его глазах зажглись другие жизни, помимо его собственной.
Милли
— Социальные сети — потрясающее средство от одиночества.
— Это возможность сблизить далеких людей, однако близкие оказываются разъединенными.
— Теперь все совсем не так, как было в ваше время.
— Неужели? Больше нет войн, изжита коррупция, в тюрьмы больше не сажают невиновных, ни политики, ни правительства больше не злоупотребляют властью, неравенство ушло в прошлое, пресса стала по-настоящему независимой, оппозиционные лидеры живут и в ус не дуют?
Что важнее для слуги правосудия: поймать виновного или защитить невиновного?
Лучше лечь в постель и раскаиваться об этом, или просто уйти и потом сожалеть всю жизнь? Что мне делать? Лучше раскаиваться, да? Лучше раскаиваться, конечно.
— Тогда зачем издеваться над бедняжкой? — рыкнула Милли.
— Да потому, что быть живой лучше, чем умереть! — теряя терпение, завопил Воробей. — Потому, что жить — это уже счастье!
Джеми, моя опора, мой старший брат и ржачный товарищ, велел мне идти на ***.
— Пирожок хочешь?
— Я не ем сахар.
— Ну да, я тоже. Только в булочках, пирожках и печенье.
Картина, которую вы видели… Она крутилась в моей голове две-три недели, и, наконец, я увидела ее полностью. И готова была положить на холст. Тогда я заперлась в своей комнате на неделю. Я выныривала в мир, чтобы что-нибудь съесть и принять душ. И даже… Еда и дыхание не главное, когда я рисую.
У нас с ним всё шло нормально, пока он не решил, что влюблён в меня; с этого момента начались проблемы.