Гусман

— Что вообще ты можешь знать о том, каково это любить того, кто любит тебя в ответ... но вы не можете быть вместе из-за чертового общества?

— Ты прав. Я *** об этом не знаю.

— Знаю, как тебе больно. Знаю, потому что не переживу, если с тобой что-нибудь случиться. И твои родители не выдержат. Прошу пожалуйста, не причиняй нам ещё большей боли. Спускайся оттуда. Я должна тебя обнять. спускайся... Гасман, прошу! Иди ко мне. Ещё одна такая выходка и я сама тебя убью, ясно!

— Спасибо тебе, ты всегда рядом.

— Где же мне ещё быть. Ты мне нужен.

— Нет, это ты нужна мне....

Я просто хочу, чтобы все было как раньше: Поло, ты и я.

— Я пойду. Кто-то должен убедиться, что когда он окажется в пьяной коме, рядом по крайней мере будет диван, а кошелёк не пропадёт из кармана. — Ты теперь заботливая сестра?

— Для Валерио? Всегда была. Помнишь, как я завидовал, когда они проводили время вместе? И чему? Он безнадёжен. Гляньте на него...

У всех свои способы, Надя. Да, я действительно часто использую своё тело и обаяние, что бы добиться желаемого. Может я просто не верю в то, что кто-то может полюбить меня за то какой я внутри.

— Когда я выйду из тюрьмы... однажды... сможешь ли ты простить меня?

— Никогда.

Принесли выпивку. Гусман расплатился, оставив большие чаевые. Знаком со всеми, подумал Гонщик, способен поставить себя на место официантов, умеет читать, что у них на уме, чего они ждут. Своего рода

сопереживание.

— Рина всегда укоряла меня в том, что я хочу от жизни слишком малого, — продолжал «просто Гусман».

— Зато, по крайней мере, ты не разочаруешься.

— Что правда, то правда.