Говард Воловиц

— Он может чувствовать скорбь?

— Да нет, не совсем, это то, что мы с тобой называем снисхождением.

— Кто заказывал креветки с соусом из лобстера?

— Это мне.

— Иди к папочке, моя некошерная прелесть.

— Это что, я?

— Зависит от того, нравится тебе или нет.

— Ну, это очень красиво.

— Тогда да, это ты.

— А если бы я сказала, что мне не понравилось?

— Ну, это все равно была бы ты, только я чувствовал бы себя идиотом.

— Поверить не могу, Стюарт подкатывает к Пенни.

— Надо срочно учиться рисовать!

— Ты вообще себя слышишь?

— Я себя слушаю всегда. Это одна из величайших радостей моей жизни.

— Поверить не могу. Говард, мы не можем себе позволить тратить деньги на подобную ерунду.

— О чем ты говоришь, мы ведь много зарабатываем.

— Это я много зарабатываю, а ты получаешь гроши!

— Да, но мы теперь женаты. И это значит, когда ты болеешь, я за тобой ухаживаю... а когда ты зарабатываешь кучу денег, я... их трачу.

— ...

— Жаль, что тебе это не по душе, но вот так устроена любовь.

— Он может чувствовать скорбь?

— Да нет, не совсем, это то, что мы с тобой называем снисхождением.

— Кто заказывал креветки с соусом из лобстера?

— Это мне.

— Иди к папочке, моя некошерная прелесть.

— Это что, я?

— Зависит от того, нравится тебе или нет.

— Ну, это очень красиво.

— Тогда да, это ты.

— А если бы я сказала, что мне не понравилось?

— Ну, это все равно была бы ты, только я чувствовал бы себя идиотом.

— Поверить не могу, Стюарт подкатывает к Пенни.

— Надо срочно учиться рисовать!

— Ты вообще себя слышишь?

— Я себя слушаю всегда. Это одна из величайших радостей моей жизни.