Гертруда Йоркс

— Тофер один из нас, Арсеник. Его родители – злоооо.

— Если это наш единственный критерий для приема, эта пещера быстро заполнится.

Я думала, что мы были чем-то. Семьей.

Но оказывается, мы просто были попутчиками на рейсе из ада.

— Эй, может я не умен в книжках, но я умен на улице.

— На какой улице? Сезам..?

— Даже если я доживу до ста лет, я никогда не пойму, что ты нашла в нем.

— Ни один из нас не проживет столь долго, Виктор.

— Руки прочь, Токбэк.

Нам не нужно больше бессмысленных драк.

— Да, тогда что нам нужно?

— Единственное, что устрашает таких, как мы...

— Диалог.

Умнейший человек на свете – это тот, кто знает, что я лучшая девушка на свете.

— Похоже, мои родители устроили что-то вроде запланированной свадьбы для нас.

— Логично.

Даже после смерти они находят способ заставлять тебя страдать.

— В смысле, я взрослый человек.

— Ага... ... обычно злодеи все такие.

— Полагаю, единственное время, когда мы по-настоящему счастливы в жизни... ну, на сто процентов счастливы... это когда мы маленькие дети.

— Потому что меньше того, о чем стоит беспокоиться?

— Потому что мы слишком глупы, чтобы знать, как сильно стоит беспокоиться.

— То есть ты не веришь в судьбу или что-то такое?

— Не, это лишь слова, используемые людьми, чтобы объяснить ужасные вещи, которые они, вероятно, могли предотвратить.

Если мы не более, чем кучка исполнителей, играющей в чьей-то пьесе, то все мерзкие решения уже приняты за нас.

Что до меня, я думаю, люди должны нести ответственность за свои ошибки.