Антон Городецкий

Вся наша жизнь — бесконечный выбор. Остаться дома или выйти прогуляться. Пойти в кино или посмотреть телевизор. Выпить чая или воды.

Если разделить всю существующую магию на две части, то проще всего делить её на боевую и бытовую. Вопреки расхожим мнениям начинающих, бытовой получится в два, а то и в три раза больше.

— Доброе утро, Арина, — сказал я, глядя на ведьму. — Извини, что разбудил.

— Извиненьками не отделаешься, — сказала ведьма.

— Вы можете выпить пива или вина в баре. Или водки. Водки? Что вы обычно пьёте по вечерам?

— Нет, водку не могу, я обещал своему медведю не пить без него...

— Что? — воскликнул Алишер. — «Кола»? Буду! И батончики буду! Боже, благослови Америку!

— Не слишком ли много за изобретение очень сладкого лимонада и очень калорийных шоколадок?

Вместо ответа Алишер ткнул пальцем в кнопку проигрывателя. Через секунду из динамиков донеслись ритмичные аккорды.

— Тогда ещё за рок-н-ролл, — невозмутимо ответил он.

— Святое? — усмехнулся Эдгар. — А зачем им святое? Они солдаты.

— Знаешь, Иной, мне кажется, даже солдаты должны оставаться в первую очередь людьми. А у людей обязано быть что-то святое в душе.

— Для начала необходимо, чтобы имелась душа. А потом уж святое.

Самое страшное в войне — понять врага. Понять — значит простить.

– Мне надо встретиться с Рустамом.

Афанди вздохнул и хитро посмотрел на меня.

– А надо ли Рустаму встречаться с тобой?

Как же мне надоела эта восточная витиеватость! Неужели они и между собой, в быту, общаются именно так? «Жена, разогрела ли ты мне чурек?» – «О, мой муж, неужели горячие ласки не заменят тебе чурека?»

В каждом городе есть улицы, которые построены под несчастливой звездой. Они совсем не обязательно расположены на окраине. Иногда рядом с угрюмыми фабричными корпусами, иногда вдоль железных дорог или автомагистралей, порой у какого-нибудь парка или уцелевшего по недоразумению городских властей оврага. Там неохотно селятся, но и уезжают оттуда редко – будто скованные какой-то затянувшейся дремотой. И жизнь там идет по каким-то совсем другим законам и совсем в другом темпе…

Каково это — быть отверженным? Быть наказанным не за преступление, а за потенциальную возможность его совершить?