В каждом городе есть улицы, которые построены под несчастливой звездой. Они совсем не обязательно расположены на окраине. Иногда рядом с угрюмыми фабричными корпусами, иногда вдоль железных дорог или автомагистралей, порой у какого-нибудь парка или уцелевшего по недоразумению городских властей оврага. Там неохотно селятся, но и уезжают оттуда редко – будто скованные какой-то затянувшейся дремотой. И жизнь там идет по каким-то совсем другим законам и совсем в другом темпе…
— Надя, если бы ты была мальчиком, то получила бы сейчас ремешком по попе! — сказал я.
— Как мне повезло, что я девочка, — ничуть не испугавшись, ответила Надюшка.
Семен обнаружился у самого фургончика. Он был заключен в сверкающий прозрачный шар, будто выточенный из хрусталя. Шар медленно катился, Семен, раскинув руки и ноги, вращался внутри. Его поза так смешно пародировала известную картинку «золотого сечения», что я глупо хихикнул. Коренастый, коротконогий Семен никак не походил на мускулистого атлета, нарисованного Леонардо да Винчи.
– Мне надо встретиться с Рустамом.
Афанди вздохнул и хитро посмотрел на меня.
– А надо ли Рустаму встречаться с тобой?
Как же мне надоела эта восточная витиеватость! Неужели они и между собой, в быту, общаются именно так? «Жена, разогрела ли ты мне чурек?» – «О, мой муж, неужели горячие ласки не заменят тебе чурека?»
Никогда не мог понять, почему женщины проводят так много времени у плиты. Что там так долго делать? Кинул в воду мясо или курицу, включил плиту, оно всё само и варится. Через час накидал макарон или картошки, овощей каких-нибудь — вот и готова еда. Ну, посолить ещё надо не забыть, это самое сложное.
Семен обнаружился у самого фургончика. Он был заключен в сверкающий прозрачный шар, будто выточенный из хрусталя. Шар медленно катился, Семен, раскинув руки и ноги, вращался внутри. Его поза так смешно пародировала известную картинку «золотого сечения», что я глупо хихикнул. Коренастый, коротконогий Семен никак не походил на мускулистого атлета, нарисованного Леонардо да Винчи.
Таксист улыбнулся:
— ... Из Москвы приехали?
— Да.
— Совсем без багажа... Ай-ай-ай! — Он поцокал языком. — Неужели потеряли?
— Срочная командировка. Времени не было собраться.
— Срочная? В нашем городе не бывает ничего срочного. Тысячу лет назад, две тысячи лет назад, три тысячи лет — здесь уже стоял город. Он разучился быть срочным.
... Короткие дороги тем и отличаются от длинных, что на них взимают плату за проезд. И на тёмных дорогах очень любят объявлять цену в конце пути.
— ... Он сам во всем виноват!
Я подумал, что это оправдание никогда не исчезнет из обихода. Не только сил Тьмы, а ещё и самых обычных человеческих подонков. Он сам во всем виноват! У него была квартира, машина и дорогой мобильный телефон, а у меня — три рубля, хронический алкоголизм и похмелье каждое утро. Потому я и ждал его в подворотне с кирпичом, гражданин начальник... У нее были длинные ноги, семнадцать лет и красивый парень, а у меня — импотенция, порнографический журнал под подушкой и рожа как у гориллы. Как я мог не накинуться на неё в подъезде, когда она вошла, напевая, с губами, горящими от поцелуев... Они все одинаковы — (...) люди, (...) жаждущие славы, денег, крови, обнаружившие, что самый короткий путь — это всегда путь тёмный. Им всегда кто-то мешает и всегда кто-то в чём-то виновен.
Я выхожу на сцену и жонглирую разноцветными рыбками, представляете? А потом они взлетают к самому куполу — и исчезают. Вот только, как это сделать, я ещё не придумал..
Cлайд с цитатой