— Господа, на повестке дня три вопроса: «Как нам обустроить Россию?», «Как нам обустроить Россию 2?» и «Как нам обустроить Россию 3?» Кто не спрятался, я не виноват.
— Ой, шеф, а кто виноват?
[галдеж в аудитории]
— Коллега, видите к чему может привести одно не осторожно брошенное в массы слово.
— А что делать?
— Придётся пойти на поводу у народа. А вот и инструкция: Евреи, убирайтесь во Израиль! Бей армян! Yanke go home! Давай вместе коллега!
— Ой, шеф, разве такое бывает? Ведь я регулярно получаю деньги...
— Потому что я вам плачу из своего кармана, однако и мне они задерживают зарплату.
— Так ведь и я плачу вам шеф из того же кармана.
— Скажу вам по секрету, коллега, очень хорошо, что в данный момент мы страшно далеки от народа. Успокойте их как нибудь.
— Ну как, шеф.
— Ну, наше уважаемое руководство, в таких случаях, кидает им какую-нибудь кость.
— [берёт череп] Понял. Ложись! [бросает череп]
За российский песок сегодня в Европе вообще ничего не дают, а завтра вообще могут дать в морду.
— Шеф, я знаю кто виноват. Виноваты русские!
[галдеж]
— Коллега, у вас есть шанс не дожить до конца лекции
— Но шеф... я имел в виду всех. Всех россиян, ну все те нации, которые живут в России.
— Что вы мне объясняете, вы это им объясните!
— Люди, человеки, мы виноваты в том, что мы есть. Если бы, если бы... нас не было, государству было бы намного легче управлять страной.
Так ведь нас много, сто пятьдесят миллионов и зарплаты вы нам сделаете большими и деньги быстрее вернём, а вы будете нас охранять и следить, чтобы больше не брали, идёт.
Ну, что я говорил? Вот она, Россия! Черноземье, Беломорье, Подмосковье, Приморье, Безрыбье, Чукотье, Поволжье, Бездорожье.
Царь, не царь, это я не знаю. Моё дело маленькое: конверт по адресу доставить да в почтовый ящик сунуть. Вот это письмо например. Кому? Читаем. Россия. Хм, всей стране стало быть письмо. О нет, дальше что-то написано. Москва, улица Кириенко, дом пять. Письмо, значит, всему дому? Нет, нет, нет, тут ещё внизу дописано. Иванову С. П. Вот так всегда: сперва страна, потом город, улица, дом, а внизу, корявенько так, Иванов С. П. А я тут на днях за границей побывал, так у них там всё наоборот: вверху написано Геру Филе Шмульке, Штирлиц-штрассе, Дюсельдорф. А в самом низу «Германия». Вот как надо: сперва человек, Шмульке там или Иванов, это неважно. Важно то, что человек, я. А страна — приложение. Вот это и есть демократия
— Ой, шеф, смотрите, макака!
— Она, коллега, тоже удивилась, когда вас увидела. Кстати, коллега, это не обычная макака, а царица джунглей.
— Тогда, шеф, это тоже не простой орёл.
— Конечно, коллега, это царь неба.
— А это...[верблюд] это король пустыни?
— Не «король пустыни», а «корабль пустыни», но тоже царских кровей.
— Ой, шеф, получается, что в клетках сидят одни цари. А кто же тогда царь всех зверей?
— Запомните коллега, царь зверей это лев.
— Потрясающе! Шеф, а кто же тогда царь всей природы?
— Царь природы, коллега, это человек. Это мы с вами.
— Шеф, а если я царь природы, можно вы мне купите мороженное и надувной шарик
— Можно коллега
[чуть позже, перед академией]
— Шеф, а в этих клетках [автомобилях] кто едет?
— Это, коллега, цари царей природы
— Ой, шеф, как здорово! Словно царевны лягушонки в коробченках скачут.
— Коллега, вы лучше подумайте, как нам перебраться на ту сторону? Мы с вами опаздываем на работу!
— А что тут думать, шеф? Подождём, пока это закончится и спокойно перейдём.
— Не получится, коллега,
— Почему это, шеф?
— Потому, коллега, что это не закончится никогда!
Cлайд с цитатой