Отрывок из «Викторианский роман о несчастной Эмилии»
Я захлопнула дверь и выбежала на улицу.
Как все это неправильно!
Да кто они такие?!
Почему?!
Кто они, чтоб заставлять меня чувствовать себя ничтожеством?!
Уехать! Тут же, немедленно — ехать!
Вернусь в Лондон.
Мир работает на действиях и последствиях. И не терпит оправданий.
Если ты сидишь в горящей башне, ты сгоришь. Оправдания, что ты не хочешь прыгать из башни, потому что боишься воды, потому что высоко, потому что у тебя детская травма, огонь не интересуют. Ты сидишь в горящей башне и не прыгаешь в воду, неважно по какой причине, значит, ты сгоришь. Это так просто.
ОНА: Позвольте, а ваши любимые книги?
Как?
Почему книги?
Но… кто ей нужен? Господи, эти… русские! Да как же там! Ну хоть один… ну же!
Уайльд?
Гомосексуалист.
Бёрнс?
Но он поэт, это засчитается?
Немцы! Да, немцы! Кто же…
Молчание! Не молчи!
Я: Кьеркегор.
ОНА: Как, извините?
Я: Кьеркегор. И… Гейне, то есть, Гёте. И Шекспир.
Шекспир в плюс?
ОНА: А что из Шекспира?
Ой.
Я: Как… всё. Джульетта. То есть, Ромео и Джульетта, и… там, где… Ночь. И… про короля… королей тоже.
Боже!
Женщина поставила чашку.
Окончательно так поставила.
Я: Ты не любишь зеркала?
ФРАНЦ: Ненавижу.
Вот так, оказывается.
Я: Почему?
ФРАНЦ: Они… очень о времени.
Я: Ты постареть боишься?
Глаза вскинул.
ФРАНЦ: Они очень о том, что так и не сделал.
Я: Зеркала?
ФРАНЦ: Да.
Я: То есть, ты переживаешь, что чего-то не успеваешь? Или не успеешь?
В упор
посмотрел.
ФРАНЦ: Я опасаюсь, что так и не сделаю.
Я: И откуда ты знаешь…
ФРАНЦ: Есть такая вещь, книжки называется. Там тебе буковки дельные вещи рассказывают, если ты не дебил и мусор в себя не тащишь.
Я: То есть, ты фокусами уже интересовался и это вычитал?
ФРАНЦ: Это? Ах… трюк с зеркалами? Это мозг, Эмилия, называется. У кого-то он только глотает, ходит и дышит, а у кого-то думает. Думать – это когда ты факты в голове сопоставляешь и используешь уже полученные знания, чтоб приобрести логическим путем знания новые. Попробуй на досуге.
– ... Ты станешь ужасно красивым юношей, прожигающим жизнь.
– Какая гадость! С чего ты взяла?
– А моя дура-мать всегда про самых счастливых говорит – прожигают жизнь. Этим мы с тобой и займемся.
Я захлопнула дверь и выбежала на улицу.
Как все это неправильно!
Да кто они такие?!
Почему?!
Кто они, чтоб заставлять меня чувствовать себя ничтожеством?!
Уехать! Тут же, немедленно – ехать!
Вернусь в Лондон.
Заведем детей.
Не дай бог не гениальных – никаких вундеркиндов, обычных, нормальных, абсолютно
среднестатистических малышей.
ЭМИЛИЯ: Что может случиться с ребенком в библиотеке?
ГЕРБЕРТ: С ребенком – ничего. С Францем – всё. Он вполне способен начать свой день в библиотеке, а закончить его на арабских галерах. Усыновленным наследником капитана.
В чуть фиолетовом свете, бледный, взъерошенный мой демон сидел на камне в безразмерном аляпистом свитере и грел ладошки о глиняную печь, из которой невыносимо как хорошо пахло хлебом и зажаривающимися орехами.
Cлайд с цитатой