Три товарища

В руке у него было письмо. Он выглядел как человек, в которого только что выстрелили, но он еще не верит этому и не чувствует боли, он ощущал пока только толчок.

Проститутки — самые суровые, но вместе с тем и самые сентиментальные создания.

Уж коли еврей возвращается обратно, то он покупает. Когда возвращается христианин, он еще долго не покупает. Он требует с полдюжины пробных поездок, чтобы экономить на такси, и после всего вдруг вспоминает, что вместо машины ему нужно приобрести оборудование для кухни.

Если не смеяться над двадцатым веком, то надо застрелиться. Но долго смеяться над ним нельзя. Скорее взвоешь от горя.

Что медленно — то прочно.

Всякого добра на свете хоть завались, а у большинства людей ни черта нет. Вот уже несколько тысяч лет, как все дело именно в этом.

С женщинами я справляюсь, а вот с любовью — не могу. Безнадежность — вот что нагоняет на меня тоску.

— А теперь вот что: вы, случайно не знаете, кто изобрел телефон?

Он удивился моему вопросу и отрицательно покачал головой.

— И я не знаю, — сказал я, — но, вероятно, это был замечательный парень...

Жалость — самый бесполезный предмет на свете. Она — обратная сторона злорадства.

(Жалость — самая бесполезная вещь на свете. И обратная сторона злорадства.)