Патриция Хольман

... свежие розы в воскресенье, да ещё в этакую рань, несомненно пахнут воровством.

— А чем ты занималась?

— Да, собственно, ничем. Просто так — жила для себя.

— За это хвалю! Нет ничего прекраснее.

— Так кто же ты?

— Не половинка и не целое. Так... Фрагмент...

— А это самое лучшее. Возбуждает фантазию. Таких женщин любят вечно. Законченные женщины быстро надоедают. Совершенные тоже, а «фрагменты» — никогда.

— Но ты не должна меня ждать. Никогда. Очень страшно ждать чего-то.

— Это ты не понимаешь, Робби. Страшно, когда нечего ждать.

Ах, дорогой мой, все, собственно, довольно легко – не надо только самим усложнять себе жизнь!

Я не хочу больше ни о чем узнавать. Теперь я хочу быть только счастливой.

— Я так счастлива, — сказала она.

Я стоял и смотрел на неё. Она сказала только три слова. Но никогда еще я не слыхал, чтобы их так произносили. Я знал женщин, но встречи с ними всегда были мимолетными — какие-то приключения, иногда яркие часы, одинокий вечер, бегство от самого себя, от отчаяния, от пустоты. Да я и не искал ничего другого; ведь я знал, что нельзя полагаться ни на что, только на самого себя и в лучшем случае на товарища.

– Мужчины с большими деньгами в большинстве случаев отвратительны, Робби.

– Но деньги ведь не отвратительны?

– Нет. Деньги нет.

– Так я и думал.

– А разве ты этого не находишь?

– Нет, почему же? ...

– Они дают независимость, мой милый, а это еще больше.

Ах, дорогой мой, все, собственно, довольно легко – не надо только самим усложнять себе жизнь!