Северная Одиссея

— Нет, Принс, здесь что-то кроется, помяни мое слово. Мы еще услышим о нем, если он останется в наших краях.

— А если нет?

— Тогда великодушию моему будет нанесен удар и плакали мои шестьдесят унций.

— Ну, кто же он?

— Не знаю. Не хотел разговаривать и ушел в себя, как улитка. Любопытнейший субьект.

И я дивился, почему те, которые придут за нами, обречены продолжать борьбу тех, кто уже ушел, и не видел в этом справедливости.

Он был такой высокий и сильный, что, казалось, земля дрожит под тяжестью его шагов.

Человек подвинулся ближе к печке, словно боясь, что огонь, этот дар Прометея, вдруг исчезнет.