Оливия Киттеридж

Молли только что, обернувшись, бросила взгляд в сторону магазина и с глубоким вздохом произносит: «Такая милая женщина. Это несправедливо». Оливия... достает из сумки темные очки, надевает их и, сердито прищурив глаза, смотрит на Молли Коллинз, потому что та, как ей кажется, сказала ужасную глупость. Ведь это глупо — считать, как считают почти все, что то, что с человеком происходит, должно быть справедливо.

…ее лицо слишком явно говорило о надежде, о простодушном ожидании, что вовсе не подходило женщине ее возраста.

Ему хотелось её обнять, но лицо её укрывал мрак, казалось, этот мрак стоит с ней рядом, словно знакомый, не желающий отойти в сторону.

Нужно принимать своих детей такими, какие они есть, какими бы они ни были.

После определенной точки в семейной жизни перестаешь ссориться или ссоришься совсем иначе, не так, как раньше, потому что, когда лет позади оказывается гораздо больше, чем впереди, все становится иначе.

В последние время им так весело вместе, они по-настоящему развлекаются. Вроде бы их семейная жизнь была долгой трапезой из многих сложных блюд, а теперь наступило время прелестного десерта.

Людям нравится думать, что молодежь тащит наш мир ко всем чертям. Но ведь это же неправда, ты согласна? Они полны надежд, с ними все в порядке — и так и должно быть.

Есть в нашем мире такие мужчины, которые, когда ложатся с женщиной, ничем не отличаются от собак.

Джейн глубоко, спокойно вздохнула и подумала, что она вовсе не завидует тем молодым девушкам в кафе-мороженом. За скучающими взглядами официанток, подающих клиентам пломбир, таятся — она это понимала — огромная серьёзность, огромные желания и огромные разочарования, а впереди их ожидает такая неразбериха и (что гораздо утомительнее) — гнев; ох, ведь, прежде чем они покончат со всем этим, им придётся обвинять, обвинять и обвинять и в конце концов они тоже устанут.