…ее лицо слишком явно говорило о надежде, о простодушном ожидании, что вовсе не подходило женщине ее возраста.
Порой у Оливии возникало осознание того, с каким отчаянным упорством каждый человек на свете стремится обрести желаемое. Для большинства это — чувство безопасности, защищенности в том океане ужаса, в который все больше и больше превращается наша жизнь. Люди полагают, что любовь может дать им это, и возможно, так оно и бывает.
К пятидесяти годам у меня было лицо человека, который может умереть с минуты на минуту. Я умер в девяносто шесть, после долгой агонии.
Очень многие врачи заставляют тебя чувствовать себя черт-те как, вроде ты всего-навсего толстый кусок мяса, движущийся на конвейерной ленте.
... жизнь — это дар, что очень важно понимать, когда стареешь, что так много моментов в твоей жизни оказалось не просто моментами: они были дарами.
Приятное выражение лица сложно сделать, если внутри нет ничего приятного. Это становится особенно заметно с возрастом: по лицу старика всегда можно понять, что это за человек.
Оливия достаточно долго преподавала в школе, чтобы знать: слишком большая незащищенность может принимать вид тупости.
— Ты голодаешь.
Девочка не пошевелилась, только произнесла:
— Угу.
— Я тоже голодаю, — сказала Оливия. Девочка уставилась на нее молча. — Да, голодаю, — повторила Оливия. — Иначе отчего же, по-твоему, я съедаю каждый пончик, который попадается мне на глаза?!
— Вы-то не голодаете, — с отвращением произнесла Нина.
— Конечно, голодаю. Все мы голодаем.
Cлайд с цитатой