Игрок

Иногда русские за границей бывают слишком трусливы и ужасно боятся того, что скажут и как на них поглядят и будет ли прилично вот то-то и то-то? — одним словом, держат себя точно в корсете, особенно претендующие на значение. Самое любое для них — какая-нибудь предвзятая, раз установленная форма, которой они рабски следуют — в отелях, на гуляньях, в собраниях, в дороге...

Рабской теории не терпите, а рабства требуете: «Отвечать и не рассуждать!» Хорошо, пусть так.

Не оглядывайся на прошлое, решив ступить за порог Вечности.

Да что мне ваш гнев? Я люблю без надежды и знаю, что после этого в тысячу раз больше буду любить вас.

Знаете ли вы невероятную вещь: я вас с каждым днём люблю больше, а ведь это невозможно. И после этого мне не быть фаталистом?

Терпеть не могу честных людей, к которым подходить страшно.

... правда, что выигрывает из сотни один. Но – какое мне до того дело?

... мелкая корысть и крупная корысть – не все равно. Это дело пропорционально. Что для Ротшильда мелко, то для меня очень богато.

Говорят, дурная примета пробовать счастья два раза сряду за одним и тем же столом.

Полина получит приданое, а получив деньги, тотчас кинется ему на шею. Все женщины таковы! И самые гордые из них – самыми-то пошлыми рабами и выходят!