И эхо летит по горам

Веревка, что некогда вытянула из омута, может стать петлей на шее.

Хочу отказаться от того, что я есть, выскользнуть из себя, сбросить всё, как змея сбрасывает старую кожу.

Увядание собственного тела всегда постепенно, почти столь же неуловимо, сколь и коварно.

В незыблемости математических истин есть утешение, в отсутствии условности, двусмысленности. В знании, что ответы могут быть неуловимы, но досягаемы. Они есть, они ждут – в скольких то меловых штрихах от тебя.

Вешать на рекламную доску свои добрые дела — пошло. Делать такие вещи надо тихо, с достоинством. Доброта — это больше, чем подписывать чеки на публике.

Почти всегда можно понять, получится или нет, в течение первых двух недель. Поразительно, как много людей годами или даже десятилетиями остаются в кандалах, в протяженном обоюдном состоянии самообмана и ложных надежд, тогда как ответ им даётся в первые две недели.

Ее красота — оружие. Заряженное ружье, а дуло упирается в голову ей самой.

Обыденная, бытовая причина резни делает ее кошмарнее, намного тоскливее. Приходит на ум слово бессмысленный, но Идрис отметает его. Люди всегда так говорят. Бессмысленный акт насилия. Бессмысленное убийство. Как будто можно совершить осмысленное убийство.