Американские боги

Есть истории, которые, если мы откроем им свое сердце, ранят слишком глубоко.

— Он задница. И всегда был задницей. И всегда будет задницей. Кое-кто задницей рождается и задницей остается, вот и весь сказ.

Ты так полон дерьма, что странно, как это глаза у тебя не стали коричневыми.

– «Никого не зови счастливым, пока он не умер». Геродот.

– А я вот жив, и именно поэтому счастлив, как моллюск.

– Геродот не о том говорил, что мертвые счастливы. Он имел в виду, что о жизни человека нельзя судить, пока он не проживет ее до конца.

Из того, что вы маленькие, вовсе не следует, что сила за вами не водится.

– Как ты потерял глаз?

– И вовсе не потерял, – сказал он. – Я точно знаю, где он.

Вера основана на чувствах, которыми мы воспринимаем и постигаем мир, — на зрении и слухе, на осязании и вкусе, и еще на памяти. Если они нам лгут, значит, ничему нельзя доверять. И даже, если мы не верим, мы все равно не можем идти по пути иному, чем тот, который показывают нам они. По этой дороге нам приходится идти до конца.

Они говорят о древнем, но отказываются говорить о невозможном. Вот тут-то мне действительно жаль их, ибо как только что-то объявляется невозможным, оно совершенно выходит за грань веры и ускользает от понимания вне зависимости от того, истинно оно или нет.

Вот когда я больше всего по тебе скучаю. Когда ты здесь. Когда тебя нет, когда ты просто призрак из прошлого или сон об иной жизни, всё как-то проще.

Я верю, что будущего нет и что оно рок-н-ролл.