Американские боги

Свобода – сука, которую должно иметь на матрасе из трупов.

Я успею убраться до того, как разразится буря. Подальше из мира, где опиум стал религией для народа.

– Да, кстати, как язычница вы кому поклоняетесь?

– Поклоняюсь?

– Вот именно. Думаю, у вас тут, наверное, обширный выбор. Так кому вы воздвигли домашний алтарь? Кому вы кладете поклоны? Кому вы молитесь на рассвете и на закате?

Официантка несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот, прежде чем смогла наконец заговорить:

– Жизнетворному женскому началу. Сами знаете.

– Ну надо же. А это ваше женское начало, имя у него есть?

– Она богиня внутри каждого из нас, – вспыхнула девушка с кольцом в брови. – Имя ей не нужно.

– Ага, – протянул, осклабившись, Среда, – так в ее честь вы устраиваете бурные вакханалии? Пьете кровавое вино под полной луной, а в серебряных подсвечниках у вас горят алые свечи? Вы ступаете нагими в морскую пену, а волны лижут ваши ноги, ласкают ваши бедра языками тысячи леопардов?

Информация и знания: две валюты, которые никогда не выходили из моды.

Свобода – сука, которую должно иметь на матрасе из трупов.

Мы зачастую не помним того, что не делает нам чести. Мы оправдываем такие поступки, прячем их за глянцевой ложью или под толстым слоем пыли забвения.

... тот [профессор] не умел разговаривать, умел только излагать, толковать, объяснять.

Идеи убить сложнее, чем людей, но в конечном итоге их можно убить.

Сегодняшнее будущее — это завтрашнее вчера.

Сидевший рядом с пустым креслом бородач в светлом костюме поднял голову, когда Тень проходил мимо, ухмыльнулся и постучал пальцем по стёклышку часов: опаздываем, молодой человек. «Да, да, конечно, я тебя задерживаю, — подумал Тень. – Пусть это будет самой большой из всех твоих неприятностей».