Вера Полозкова

Я не то чтобы много требую — сыр Дор Блю

Будет ужином; секс — любовью; а больно — съёжься.

Я не ведаю, чем закончится эта ложь вся;

Я не то чтоб уже серьёзно тебя люблю —

Но мне нравится почему-то, как ты смеёшься.

Я не то чтоб тебе жена, но вот где-то в шесть

Говори со мной под шипение сигаретки.

Чтоб я думала, что не зря к тебе — бунты редки —

Я катаюсь туда-сюда по зеленой ветке,

Словно она большой стриптизёрский шест.

Я не то чтобы ставлю всё — тут у нас не ралли,

Хотя зрелищности б завидовал даже Гиннесс.

Не встреваю, под нос не тычу свою богинность —

Но хочу, чтоб давали больше, чем забирали;

Чтобы радовали — в конце концов, не пора ли.

Нас так мало ещё, так робко — побереги нас.

И сердце вниз оседает, за

Стеночку не держась.

Не знаю, каких ещё слёз я себе напророчу.

Но ты был мне подлинно дорог — беспечен, порочен,

Испорчен, утрачен — но истинно мною любим.

Скоро я тебя вновь увижу, и это будет, как будто мы

встретились на изнанке зимы, за оградой моей тюрьмы,

ты впервые увидишь, какого цвета мои глаза, чистые от отчаянья и чумы.

Без году неделя, мой свет, двадцать две смс назад мы еще не спали, сорок — даже не думали, а итог — вот оно и палево, мы в опале, и слепой не видит, как мы попали и какой в груди у нас кипяток.

Ничего не жду, не думаю ни о ком.

Потихоньку учусь не плакать и высыпаться.

И луну в небеса подкинули медяком,

Положив на ноготь большого пальца.

Я не умею разлюбить; могу полюбить только кого-то ещё. Все несбывшиеся, канувшие, бросившие планомерно копятся у меня не в сердце даже, а где-то в костных тканях, скелет формируют; составляют что-то наподобие годовых колец. Ни на кого из них не могу долго злиться; периодически заходя в магазин и трогая тряпочку, думаю «Пошло бы N.» — хотя N. не видела три года. Большое изумление испытываешь каждый раз, когда встречаешь кого-нибудь из сильно когда-то любимых и понимаешь, что чиркни искорка сейчас — и все завертелось бы снова, что бы там ни было, какая бы выжженная земля ни оставалась по человеку. Спустя время понимаешь, что нечто, изначально в нем зацепившее — никуда не делось и уже не денется. И от тебя никак не зависит, вообще.

... Всё, что ещё неведомо – сядь, отведай.

Всё, что с земли не видно – исследуй над.

Это твоя последняя юность в конкретно этой

Непростой системе координат.

А ещё ты такая славная с этой чёлкой.

Повезёт же весной какому-то

Дураку.

Я больная. Я прокаженная.

Мой диагноз — уже пароль:

«Безнадежная? Зараженная?

Не дотрагиваться — Люболь»