И хохотать про себя от злобы,
В прихожей сидя до темноты.
Со мной немыслимо повезло бы
Кому-то, пахнущему, как ты.
И хохотать про себя от злобы,
В прихожей сидя до темноты.
Со мной немыслимо повезло бы
Кому-то, пахнущему, как ты.
— Жизнь-то? Да безрадостна и пуста.
Грязь кругом, уродство и беспредел.
— Ты живёшь за пазухой у Христа!
— Значит, Он змею на груди пригрел.
А бог нас покупает пачками, как валидол,
(ему нас без рецепта отпускают),
по одному выдавливает на ладонь
и под язык кладёт, и ждёт.
Не помогает…
Ну вот таки и сиди, из пальца тоску высасывая, чтоб оправдывать лень, апатией зарастать. И такая клокочет непримиримость классовая между тем, кто ты есть и тем, кем могла бы стать. Ну сиди так, сквозь зубы зло матерясь да всхлипывая, словно глина, что не нашла себе гончара, чтоб крутилась в башке цветная нарезка клиповая, как чудесно все было в жизни еще вчера. Приключилась опять подстава, любовь внеплановая, тектонический сдвиг по фазе – ну глупо ведь: эта жизнь по тебе катается, переламывая, а ты только и можешь дёргаться и реветь.
Те, кто тебя как бы обожает, и те, кто тебя очень ненавидит, все говорят не о тебе вообще, они говорят о каком-то образе отдельно от тебя существующем, не имеющим отношения ни к биографии, ни к лирическому герою твоему, ни к кому вообще. И ты понимаешь, что это довольно бессмысленно и ведет к довольно большим разочарованиям в людях.
Препарирую сердце, вскрывая тугие
мембраны.
Вынимаю комки ощущений и иглы эмоций.
Прежних швов не найти — но я вижу и
свежие раны.
Ножевые и рваные — Господи, как оно
бьётся?..
Обезболивающее превращает в овощ,
Сам живой вроде бы, а мозг из тебя весь вытек.
Час катаешься по кровати от боли, воешь,
Доползаешь до кухни, ищешь свой спазмолитик –
Впополам гнет, как будто снизили потолок –
Вот нашел его, быстро в ложечке растолок
И водой запил. А оно все не утихает,
Все корежит тебя, пульсирует, муку длит,
Будто это душа, или карма твоя плохая
Или черт знает что еще внутри у тебя болит.
Лето ползет июлем как дрожжевым
Тестом. Лицо черно, как дорожный битум.
Не столько щемящей горечи по убитым,
Сколько тоскливой ненависти к живым.
Он дерзок. Он торжествует.
Он пурпуром догорает.
Пусть Бога не существует, —
Но Он меня покарает.
Добрый гетер, злобный гом.
Спасены один в другом.
По субботам гетер гома
Кормит вкусным пирогом.
Гом же гетера считает
Ретроградом и врагом.