Вадим Шефнер

За пятьдесят, а все чего-то жду.

Не бога и не горнего полета,

Не радость ожидаю, не беду,

Не чуда жду — а просто жду чего-то.

Хозяин вечный и недолгий гость

Здесь на Земле, где тленье и нетленье,

Где в гордые граниты отлилось

Природы длительное нетерпенье,-

Чего-то жду, чему названья нет,

Жду вместе с безднами и облаками.

Тьма вечная и негасимый свет -

Ничто пред тем, чего я жду веками.

Чего-то жду в богатстве и нужде,

В годины бед и в годы созиданья;

Чего-то жду со всей Вселенной, где

Материя — лишь форма ожиданья.

Мы все, как боги, рядом с небом

Живем на лучшей из планет.

Оно дождем кропит и снегом

Порой наш заметает след.

Но облачное оперенье

Вдруг сбрасывают небеса -

И сквозь привычные явленья

Проглядывают чудеса.

…И лунный свет на кровлях зданий,

И в стужу — будто на заказ -

Рулоны северных сияний

Развертываются для нас,

И памятью об общем чуде

Мерцают звезды в сонной мгле,

Чтобы не забывали люди,

Как жить прекрасно на земле.

Не привыкайте к чудесам -

Дивитесь им, дивитесь!

Не привыкайте к небесам,

Глазами к ним тянитесь.

Приглядывайтесь к облакам,

Прислушивайтесь к птицам,

Прикладывайтесь к родникам,

Ничто не повторится.

За мигом миг, за шагом шаг

Впадайте в изумленье.

Всё будет так — и всё не так

Через одно мгновенье.

Посетила Муза

Члена профсоюза,

И стихи сложил он о своей тоске:

— Ты меня, Людмила,

Без ножа убила -

Ты с другим ходила вечером к реке.

В лес пойду зелёный,

Встану я под клёном,

Выберу я крепкий, качественный сук...

Есть верёвка, мыло...

Прощевай, Людмила!..

Зарыдают лоси, загрустит барсук.

Не ревнуй меня к одиночеству,

Этой ревности я не пойму.

Иногда человеку ведь хочется

Одному побыть, одному.

Не кори, что порою рассветною,

В ясной утренней тишине

С рощей, с тропкой едва заметною

Я встречаюсь наедине.

И, шагая в утреннем свете,

Вижу счастлив и одинок,

То, чего бы ни с кем на свете

Увидать бы вдвоем не смог.

Нет, отшельничества не жажду я,

Не стремлюсь я от света во тьму -

Иногда просто хочется каждому

С миром встретиться одному.

Умирает владелец, но вещи его остаются,

Нет им дела, вещам, до чужой, человечьей беды.

В час кончины твоей даже чашки на полках не бьются

И не тают, как льдинки, сверкающих рюмок ряды.

Будь владыкою их, не отдай им себя на закланье,

Будь всегда справедливым, бесстрастным хозяином их, -

Тот, кто жил для вещей, — все теряет с последним

дыханьем,

Тот, кто жил для людей, — после смерти живет средь

живых.

Собака сторожила гладиолусы,

Маячило ей счастье впереди,

И ветер на собаке гладил волосы

И ей шептал: «С надеждой вдаль гляди!»

Но грянул гром, помялись гладиолусы,

Их качественность снижена была.

Собака взвыла ненормальным голосом -

И умерла!

Любовь ведет через пустыни

И через горные хребты,

И на ветру она не стынет,

И не боится высоты.

Прекрасное, увы, недолговечно,

— Живучи лишь обиды и увечья.

Словом можно убить, словом можно спасти,

Словом можно полки за собой повести.