Томас Бейли Олдрич

Ночь – невидимый, зловещий ворон, до самых глаз закутанный в свои чёрные крылья.

Ночь – невидимый, зловещий ворон, до самых глаз закутанный в свои чёрные крылья.

Мы плачем, когда мы рождаемся, но не когда мы умираем!

Преследованье слаще обладанья.

Как станешь думать — оторопь берёт

Насколько цвет прекраснее чем плод

И гусеницы бабочка желанней.

Я — человек, уставший от желаний

И реку жизни перешедший вброд.

Как станешь думать — оторопь берет.

Желания мертвы без ожиданий.

За разноцветной бабочкой летя,

Ищи себе другие горизонты.

Поэзия! Ты — ветер! Ты — огонь! Ты -

Божественная сущность бытия!

Позволь же мне в любую непогоду,

Пока я жив — преследовать тебя.

За всю историю ни одна птица не издавала звука, который не был бы присущ первым птицам; с тех пор, как в нетронутом Эдеме пал человек, каждая роза была только подобием.

Единой страсти мало для стиха.

Без Музы ничего не происходит.

Она приходит — кто её искал?

Искал, но не нашел. Она уходит.

Поэт — один. Наедине со злом,

С самим собой — распущенным и вредным.

Гуляет он в толпе, от страсти бледный

И бровь его завязана узлом.

Измученный собой и всем что мне

Мешает видеть ясный свет небесный

Вчера под вечер на скалу залез я

И там на ветром встрёпанной сосне

Стал ночи ждать, как люди ждут чудес,

Мистических, потусторонних знаков.

Все люди ждут. Напрасно ждут, однако.

Лишь я один на дерево полез.

Ну кто еще на дерево со мной?

Глядеть туда, где солнышко садится,

Как горизонт лазурный превратится

В зелёный, бледно-жёлтый, золотой,

Оранжевый, пурпурный и чернильный.

Вот пиршество Гармонии Всесильной!