Измученный собой и всем что мне
Мешает видеть ясный свет небесный
Вчера под вечер на скалу залез я
И там на ветром встрёпанной сосне
Стал ночи ждать, как люди ждут чудес,
Мистических, потусторонних знаков.
Все люди ждут. Напрасно ждут, однако.
Лишь я один на дерево полез.
Ну кто еще на дерево со мной?
Глядеть туда, где солнышко садится,
Как горизонт лазурный превратится
В зелёный, бледно-жёлтый, золотой,
Оранжевый, пурпурный и чернильный.
Вот пиршество Гармонии Всесильной!
Ночь – невидимый, зловещий ворон, до самых глаз закутанный в свои чёрные крылья.
За всю историю ни одна птица не издавала звука, который не был бы присущ первым птицам; с тех пор, как в нетронутом Эдеме пал человек, каждая роза была только подобием.
Преследованье слаще обладанья.
Как станешь думать — оторопь берёт
Насколько цвет прекраснее чем плод
И гусеницы бабочка желанней.
Я — человек, уставший от желаний
И реку жизни перешедший вброд.
Как станешь думать — оторопь берет.
Желания мертвы без ожиданий.
За разноцветной бабочкой летя,
Ищи себе другие горизонты.
Поэзия! Ты — ветер! Ты — огонь! Ты -
Божественная сущность бытия!
Позволь же мне в любую непогоду,
Пока я жив — преследовать тебя.
Единой страсти мало для стиха.
Без Музы ничего не происходит.
Она приходит — кто её искал?
Искал, но не нашел. Она уходит.
Поэт — один. Наедине со злом,
С самим собой — распущенным и вредным.
Гуляет он в толпе, от страсти бледный
И бровь его завязана узлом.
С крутого берега смотрю
Вечернюю зарю.
И сердцу весело внимать
Лучей прощальных ласку,
И хочется скорей поймать
Ночей весенних сказку.
You are my path, my home, my star,
A beautiful tale within the tale.
And when the dust needs to move on,
I will tuck us in on a bed of snow,
Painting white, silencing the valley we built,
Together we'll sleep devoured by life.
Туман укрыл
деревья на равнине,
вздымает ветер
тёмных волн
поток...
Поблекли краски,
яркие доныне,
свежее стал
вечерний холодок...
Забили барабаны,
И поспешно
Смолк птичий гам
у крепостного рва...
Я вспомнил пир,
когда по лютне нежной
атласные
скользили рукава...
Мы открываемся друг другу,
ты мне и я тебе,
мы погружаемся друг в друга,
ты в меня, я в тебя,
мы растворяемся друг в друге,
ты во мне, я в тебе.
Только в эти мгновения
я — это я, ты — это ты.
Освободите женщину от мук.
И от забот, что сушат, — их немало.
И от страстей, что превращают вдруг
В рабыню ту, что всех сама пленяла.
От обаянья смелости — с какой
Она себя, рискуя счастьем, тратит.
Какая смелость может быть у той,
Что всё равно за смелость не заплатит?
Откуда трепет в ней возьмётся вдруг?
Какою силой в бездну нас потянет?
Освободите женщину от мук.
И от судьбы. И женщины — не станет.
С одной стороны, мне хочется забыть... Но с другой, я знаю, что только она во всей Вселенной может сделать меня счастливым... Знаешь, я прокручиваю все в голове снова и снова, пытаясь вспомнить, когда все начало рушиться....
Cлайд с цитатой