Саади

Не о конях, ристалищах и славе,

Скажу о мудрости и добром нраве.

Враг твой – в тебе; он в существо твоем,

Зачем другого числишь ты врагом?

Кто победит себя в борьбе упрямой,

Тот благородней Сама и Рустама.

Не бей в бою по головам людей,

Свой дух животный обуздать сумей.

Ты правь собой, как Джам смятенным миром.

Пусть будет разум у тебя вазиром.

В том царство хор несдержанных страстей

Сравню с толпой вельмож и богачей.

Краса державы – мудрость и смиренье,

Разбойники – порывы вожделенья.

Где милость шаха злые обретут,

Там мудрецы покоя не найдут.

Ведь алчность, зависть низкая и злоба,

Как в жилах кровь, в тебе живут до гроба.

Коль в силу эти вес враги войдут,

Они восстанут, власть твою сметут.

Но страсть, как дикий зверь в плену, смирится,

Когда могуча разума десница.

Ведь вор ночной из города бежит,

Где стража ночи бодрая не спит.

Царь, что злодеев покарать не может,

Своей державой управлять не может.

Но полно говорить, ведь все равно,

Что я сказал, до нас говорено.

Держи смиренно ноги под полою,

И ты коснешься неба головою.

Эй, мудрый, лучше ты молчи всегда,

Чтоб не спросили много в день Суда.

А тот, кто тайну подлинную знает,

Слова, как жемчуг, изредка роняет.

Ведь в многословье праздном смысла нет,

Молчащий внемлет мудрого совет.

Болтун, который лишь собою дышит,

В самозабвенье никого не слышит.

Слов необдуманных не изрекай,

В беседе речь других не прерывай.

Тот, кто хранит молчанье в шумных спорах,

Мудрее болтунов, на слово скорых.

Речь – высший дар; и, мудрость возлюбя,

Ты глупым словом не убей себя.

Немногословный избежит позора;

Крупица амбры лучше кучи сора.

Невежд болтливых, о мудрец, беги,

Для избранного мысли сбереги.

Сто стрел пустил плохой стрелок, все мимо;

Пусти одну, но в цель неуклонимо.

Не знает тот, кто клевету плетет,

Что клевета потом его убьет.

Ты не злословь, злословия не слушай!

Ведь говорят, что и у стен есть уши.

Ты сердце, словно крепость, утверди

И зорко за воротами следи.

Мудрец закрытым держит рот, он знает,

Что и свеча от языка сгорает.