Анна Андреевна Ахматова

Ты одна разрыть умеешь

То, что так погребено,

Ты томишься, стонешь, млеешь

И потом похолодеешь

И летишь в окно.

По твердому гребню сугроба

В твой белых, таинственный дом,

Такие притихшие оба,

В молчании нежном идем.

И слаще всех песен пропетых

Мне этот исполненный сон,

Качание веток задетых

И шпор твоих легоньких звон.

Кого когда-то называли люди

Царем в насмешку, Богом в самом деле,

Кто был убит — и чье орудье пытки

Согрето теплотой моей груди...

Ржавеет золото и истлевает сталь,

Крошится мрамор — к смерти все готово.

Всего прочнее на земле печаль

И долговечней — царственное слово.

Какие странные слова

Принес мне тихий день апреля.

Ты знал, во мне еще жива

Страстная страшная неделя.

Я не слыхала звонов тех,

Что плавали в глазури чистой.

Семь дней звучал то медный смех,

То плач струился серебристый.

А я, закрыв лицо мое,

Как перед вечною разлукой,

Лежала и ждала ее,

Еще не названную мукой.

Только зеркало зеркалу снится,

Тишина тишину сторожит...

Какую власть имеет человек,

Который даже нежности не просит.

Я не могу поднять усталых век,

Когда он моё имя произносит.

Мы знаем, что ныне лежит на весах, и что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах, и мужество нас не покинет.

Столько просьб у любимой всегда!

У разлюбленной просьб не бывает.

Или сядем на снег примятый

На кладбище, легко вздохнем,

И ты палкой чертишь палаты,

Где мы будем всегда вдвоем.

И замертво спят сотни тысяч шагов

Врагов и друзей, друзей и врагов.