Вчера изысканные франты,
Сегодня — рыцари войны.
Они ещё не эмигранты —
Они ещё Её сыны!
Вчера изысканные франты,
Сегодня — рыцари войны.
Они ещё не эмигранты —
Они ещё Её сыны!
Когда ты вернёшься — всё будет иначе
И нам бы узнать друг друга,
Когда ты вернешься, а я не жена
И даже не подруга.
Когда ты вернёшься, ко мне,
Так безумно тебя любившей в прошлом
Когда ты вернёшься — увидишь,
Что жребий давно и не нами брошен.
Белая гвардия, белый снег,
Белая музыка революций,
Белая женщина, нервный смех,
Белого платья слегка коснуться.
Белой рукой распахнуть окно,
Белого света в нём не видя,
Белое выпить до дна вино,
В красную улицу в белом выйти.
И вот ты стоишь на моём пути,
А я растерялся и снова молчу,
И ты могла бы меня спасти,
И это то, чего я хочу.
Как трудно мне с тобою говорить с другого берега реки,
Ни слов не разобрать, ни разглядеть, что говорят твои глаза.
И под воду yходят дpyг за дpyгом пониманья остpовки,
Все дальше к гоpизонтy отстyпает отчyжденья полоса.
Казался лишним каждый звук,
Несвоевременным дыханье.
Началом всех земных разлук
Казалось каждое свиданье.
Красный трамвай простучал в ночи,
Красный закат догорел в бокале,
Красные, красные кумачи
С красных деревьев на землю упали.
Я не ждала тебя в октябре.
Виделись сны — я листала сонник.
Красные лошади на заре
Били копытами о подоконник.
Я в этой комнате жила,
Садилась в кресло и смотрела
На острый краешек стола,
Где лампа рыжая горела.
А мне бы исчезнуть, растаять, я очень устала,
Но вот он идет, увлеченный все той же игрою,
И я ни с того, ни с сего разбиваю пиалу...
Сизые сумерки прошлых лет
Робко крадутся по переулкам.
В этом окне еле брезжит свет.
Ноты истрёпаны, звуки гулки.
Тонкие пальцы срывают аккорд:
Нам не простят безрассудного дара.
Бьются в решётку стальных ворот
Пять океанов земного шара.