— Ты кто?
— Игумен! Наставник сих сирых мест! Я вообще никогда не думаю.
— А чем ты тогда отличаешься от моих министров?
— Тем, что живу в медвежьем углу!
Монах и бес
Cлайд с цитатой— А есть ли в монастыре таинственные чудеса? Знамения там всякие? Призраки, крики… Тени на стене.
— Ваше сиятельство, о призраках и не мечтаем. Нам бы зиму пережить без голода. Это и будет для нас величайшее чудо.
— Путешествию по России, только и слышу: голод, неурожай. Неужели империя наша оскудела умом? Неужели поля обезлюдили, земля перестала рожать?
— А Мертвое море — оно какое?
— Неживое...
— А рыбы?
— Вместо рыб — мои родственники на дне лежат.
— Это по какой же линии?
— По отцовской. В Содомии много наших было.
— Так мы к садомитам, что ли, едем?!
— К их праху... Они мертвы, но дело их живет.
— Если рассудить, то дороги нам совсем не нужны! А очень даже вредны!
— А почему?
— Потому что, если дороги будут, то по ним неприятель проедет... ... и прямо в сердце России попадёт!
— А ты будто не удивился!
— А чего удивляться? Всякие здесь ходят, в Иерусалиме. Кого только ни увидишь. То ли люди, то ли козлы.
– Больше так не делай, Ваня.
– А чего они Христом торгуют?
– А чем ещё торговать, Ваня – песком или смоквами?! Правда, в этих землях течёт чёрная кровь. Через сотню лет она станет на вес золота, но они пока про это не знают.
– Я раздумал, никуда не пойду!
– Послушай, пропащая душа! Это для тебя единственная возможность прикоснуться к тому, о чём мечтает каждый христианин! Мне это вообще неважно, мы камням не поклоняемся а вы – иное дело. Ваня, держи человеческое слово, даже я держу слово бесовское, хотя мне здесь трудно: чувствую, как Он здесь ходил!
Почто бог наказал меня такими дорогами? Кто ответит? Александр Христофорович, душа моя! Родовое ли это проклятие России или будет всё-таки вспоможение всевышнего и заживем мы когда-нибудь как люди?
— Вставай, Ваня! Вставай! А то горячее стынет! Паштет «Фуа-гра́» будешь? Из печени гусей, раскормленных грецкими орехами... [пробует] Ммм!.. Очень советую! Каре ягненка, копченный угорь, пойманный в Тимиряцком озере. Десерт — Крем-брюле, пирожные, Бланманже.
Потом помолишься, потом. «Молитва — ждет, горячее — нет!», — так у нас в пекле говорят. Чарка вина не убавит ума. Будешь, Вань?
Иван [закончив молитву]: — Н-не пью я.
— Не пьют только на небеси, а на Руси — кому только не поднеси!