— А ты будто не удивился!
— А чего удивляться? Всякие здесь ходят, в Иерусалиме. Кого только ни увидишь. То ли люди, то ли козлы.
— А ты будто не удивился!
— А чего удивляться? Всякие здесь ходят, в Иерусалиме. Кого только ни увидишь. То ли люди, то ли козлы.
— В таких случаях люди говорят «Боже мой».
— Ну так представь, что ты человек, и скажи.
— Боже мой...
– Я раздумал, никуда не пойду!
– Послушай, пропащая душа! Это для тебя единственная возможность прикоснуться к тому, о чём мечтает каждый христианин! Мне это вообще неважно, мы камням не поклоняемся а вы – иное дело. Ваня, держи человеческое слово, даже я держу слово бесовское, хотя мне здесь трудно: чувствую, как Он здесь ходил!
— Тебе предлагают купить гвозди, которым Иисус был пробит к кресту.
— А почему их так много?
— ... это обломок креста, на котором был распят...
— Дерево-то свежее?!
— Видимо, хорошо хранили.
— Так, может, ты тогда скажешь, откуда взялся я? — спросил дьявол.
— Я хотел понять, — вздохнул Бог, — не может ли разум сам выработать совесть. Я вложил в тебя только искру разума. Но она не выработала совести. Оказывается, сам ум, не омытый совестью, становится злокачественным. Так появился ты. Ты неудачный проект человека.
— Я неудачный проект человека?! — возмутился дьявол. — Это человек неудачный проект дьявола!
Не плачься, милый, за вином
на мерзость, подлость и предательство;
связав судьбу свою с говном,
терпи его к себе касательство.
Попсу обычно худшее наказание ожидает: Алену Апину или Шатунова у нас сам Торквемада на решетке будет запекать, с ароматным перцем и соусом-барбекю. Но думаешь, их это пугает? Я давно знаю людей — каждый планирует жить вечно. Никто не рассчитывает, что этим же вечером может неожиданно склеить ласты.
— Спокон веков у нас так: бах-трах-тарарах, перебьют всю живность, а потом начинают устраивать заповедники.
— Что это ты? — сказал Сергей. — Ведь они же мешают.
— Вот нам всё мешает, — сказал Матти. — Кислорода мало мешает, кислорода много — мешает, лесу много — мешает, руби лес... Кто мы такие в конце концов, что нам всё мешает?
Насекомое, притворяющееся веточкой дерева, чтобы спрятаться в растительной неподвижности, прообраз человека, замкнувшегося в конформизме, чтобы не отвечать за самого себя, человека, предающегося общим идеям или сентиментальным излияниям, чтобы только не сталкиваться лицом к лицу с фактами и людьми.
Человек — религиозное животное; единственное животное, которое любит ближнего своего, как самого себя, и перерезает ему глотку, если расходится с ним в богословских вопросах.