Маргарет Брентон

Насколько им хватит любви? Не угаснет ли она при первом дуновении ветра, не увянет ли, как только наступят холода, согреет ли их во время скитаний, из которых будет состоять вся их дальнейшая жизнь? Какой бы полыхающей ни была страсть, на ней вряд ли можно поджарить тосты. Особенно если хлеба нет.

— Куда мы катимся?

— Вот именно! С одной стороны — небывалый технический прогресс, с другой — небывалое духовное убожество.

За прощение вообще нельзя благодарить. Оно дается свободно, как дружба… как любовь.

Избавиться от воспоминаний — всё равно, что обокрасть себя. Порою воспоминания — это всё, что у нас есть, и на вкус они слаще любого плода.

…В реальном мире, Агнес, всё не так радужно, как тебе представляется. Есть люди, с которыми нельзя договориться. Есть проступки, которым нет прощения. Есть, наконец, долг и обязательства, от которых не отшутишься. А улыбка и пара ласковых слов, в конечном счёте, ничего не решают. Иногда нужно бить самому, иногда смиренно принимать наказание.

— ... Писание учит нас, что лишь милосердие усмиряет зло.

— Даже если милосердие сцепится со злом и выйдет из схватки победителем, оно так перемажется кровью и грязью, что само себя не узнает. Таким страшным будет казаться, что от него будут шарахаться люди. И тогда оно тоже озлобится.

Иногда ей хотелось уединения, но не тогда, когда её к уединению принуждали.