Фазиль Абдулович Искандер

В те годы мне легко давались языки, отчего я до сих пор толком ни одного не знаю.

Одним словом, у нас всё время чего-то ждут. И хотя сам ты давно ничего не ждёшь и доказываешь другим, что ждать нечего, ты невольно и сам начинаешь ждать, чтобы, когда кончится время ожидания других, напомнить им, что ты был прав, говоря, что ждать было нечего. А так как время ожидания других никогда не кончается — вот и выходит, что и ты вместе со всеми ждёшь, что у нас всё всё время чего-то ждут. В сущности, это даже неплохо. Было бы ужасно, если бы люди ничего не ждали.

Чем откровеннее хамство на этой земле, тем более стыдится себя любовь.

Дядя Сандро считал, что стыд — это самое нарядное платье из всех, которые украшают женщину. (Иногда он говорил, что стыд — это самое дразнящее платье, но, в сущности, это одно и то же.)

С какой хищной быстротой возвращает себе природа отвоеванные у нее когда-то земли!

... Душа, совершившая предательство, всякую неожиданность воспринимает как начало возмездия.

Самое великое свойство души — доброта. Самое естественное состояние доброй души — добродушие.

Молчи, болван!  — крикнул Бог.  — На моем сердце миллионы шрамов от боли за человека! Если б я остановил японского мальчика, я должен был бы остановить все войны, все жестокости людей! Если я буду все это останавливать, люди никогда не научатся самоочеловечиванию.

В королевстве кроликов страшнее всего было оказаться под огнём патриотического гнева. По обычаям кроликов, патриотический гнев следовало всегда и везде поощрять. Каждый кролик в королевстве кроликов в момент проявления патриотического гнева мгновенно становится рангом выше того кролика, против которого был направлен его патриотический гнев.

Против патриотического гнева было только одно оружие — перепатриотичить и перегневить патриота. Но сделать это обычно было нелегко, потому что для этого нужен разгон, а разогнаться и перепатриотичить кролика, который вплотную подступился к тебе со своим патриотическим гневом, почти невозможно.

Человек, который все имел, а потом все потерял, еще сорок лет чувствует себя так, как будто он все имеет. А человек, который был нищим, а потом разбогател, еще сорок лет чувствует себя так, как будто он нищий.