Джонатан Сафран Фоер

Именно бабушка меня научила, что один чайный пакетик сделает столько кружек чая, сколько нужно, и что каждая часть яблока съедобна.

Порой мне чудится, будто я слышу, как прогибается мой хребет под тяжестью всех тех жизней, которые я не проживаю.

Пустоты не было. Хотелось опустеть, как перевернутый кувшин. Но я была переполнена, как камень.

Я хотела ребенка.

Что это значит — хотеть ребенка?

Я проснулась однажды утром и поняла пустоту внутри себя. Я поняла, что могу пренебречь своей жизнью, но не жизнью, которая будет после меня. Я не могла этого объяснить.

Потребность возникла раньше, чем объяснение.

Он твердил, что всё будет хорошо. Я была ребенком, но знала, что всё хорошо не будет. Он не был обманщиком. Он был отцом.

Я ощущала одиночество сильнее, чем если бы была одна.

Какой прок от любви, когда она на бумаге?

Она умерла у меня на руках, повторяя: «Я не хочу умирать». Вот что такое смерть. Неважно, какая на солдатах форма. Неважно, современное ли у них оружие. Я подумала, если бы все видели то, что видела я, мы бы никогда больше не воевали.

Ужасно. Мы столько всего не смогли друг другу сказать. Комната пропиталась нашим неразговором.