Чарльз Буковски

Плохая литература — как плохая баба: с ней почти ничего нельзя поделать.

Я хожу по комнатам мёртвых, по улицам мёртвых, городам мёртвых — людей без глаз, без голов; людей с фабричными чувствами и стандартными реакциями; людей с газетными мозгами, телевизионными душами и школьными идеалами.

Целовалась она очень славно, язык у неё — словно грустное прости.

Стянул с нее простыню. Что за громадные груди. Она наполовину из грудей состояла.

Она выглядела, как одна из величайших ***ей всех времен.

Детей должно быть видно, но не слышно.

Победителей нет. Есть только кажущиеся победители. Все мы гоняемся за килограммом пустяков. Изо дня в день. Единственная потребность, кажется,  — выжить. Но, кажется, этого недостаточно.

Священник никогда не давал нам точных ответов на наши конкретные вопросы, но всё равно он казался отличным мужиком, у него была приятная улыбка.

Влюблённым в этом мире несладко, и так будет всегда.