Если не выносишь кошмаров — не следует ложиться спать.
Снятся ли тебе кошмары? Если я прилягу рядом, станет ли ещё страшнее?
Если не выносишь кошмаров — не следует ложиться спать.
Сон. Сон это всегда облегчение, сон — как водопад, который смывает с путника накопившуюся усталость. Сон нужен каждому, но иногда вместе со сном приходят кошмары. Они вечные спутники сна, они всегда где-то рядом, всегда ждут, что ты зазеваешься, дашь им волю, и вот тогда-то и наступит самый сладостный миг для осмелевших и набравшихся силы кошмаров. Они вихрем ворвутся в сознание, оттеснят сон и, как клещи, вопьются в отдыхающий мозг.
Я бы не стал картировать реки или забираться на мыс, чтобы замерить высоту или поставить флаг. Это бессмысленно. Салипсийское самовозвеличивание. Как для тех учёных, изучающих планеты, всего лишь ради астрономического просветления, для ботаника, изучающего пёстролистность амазонского папоротника, как для зоолога, бесконечно увлеченного змеиной чешуёй. И ради чего? Знания ради знаний, ради открытий, чтобы воткнуть свой флаг в правду. Есть лишь одна стоящая цель. Для научных исследований. Докопаться до сути того, что отделяет жизнь от смерти. Всё остальное, начиная с глубины морского дна и кончая пиком самой высокой горы на самой далёкой планете, не имеет смысла. Жизнь и смерть — вспышка, отделяющая одно от другого, быстрее крыла летучей мыши, прекраснее любого соперника. Вот моя река, это моя гора, и там я воткну свой флаг.
Все из-за сна. Приснившийся кошмар пытается пролезть в реальность. Или ты сам из реальности ныряешь в этот кошмар.
Есть множество толкований снов, самое известное – по Фрейду, но я всегда думал, что сны выполняют простую гигиеническую функцию, не более того: снами наша психика справляет большую нужду, всякий раз наваливая объемистую кучу. И у людей, которые не видят сны (или видят, но, проснувшись, не могут вспомнить), в каком-то смысле – ментальный запор. В конце концов, от кошмара есть только одна практическая польза: проснуться и осознать, что это – всего лишь сон.
Когда мой старик, офицер полиции Чикаго, вышел на пенсию и выпил по этому поводу несколько литров пива, он сказал мне, что большинство копов страдает от какого-то одного, постоянно повторяющегося кошмара.