— Я ищу правду.
— Вы ещё очень молоды. Я давно усвоил, что правда изменчива.
— Я ищу правду.
— Вы ещё очень молоды. Я давно усвоил, что правда изменчива.
— Всё дано нам богом, кроме кораблей.
— Но в своих путешествиях, вы бывали на многих.
— Приятнее от этого не становится.
Я вспомнил одну охоту на львов много лет тому назад. Ты двигаешься сквозь заросли и видишь мельком добычу. В основном гриву, плечи. Ты готовишь оружие, делаешь всё очень тихо, и вот наступает момент: ветер меняется, трава перестаёт качаться, лев поворачивается, смотрит на тебя, и в этот момент ты понимаешь, что ты уже не охотник, ты сам жертва.
— Поэты пишут о смерти как о чём-то безмятежном. Интересно, так ли это на самом деле? Ведь смерть — это же конец всему.
— Но разве это конец? Может, это лишь переход, движение к чему-то иному.
— К небесам?
— Кто знает. Некоторые вещи нам не дано познать, по крайней мере до самой смерти.
Что ж, кажется, у нас есть подопытный, сомнительно-египетского происхождения, который в какой-то момент своей жизни решил заточить себе зубы, покрыться иероглифами и развить панцирь.
— Поэты пишут о смерти как о чём-то безмятежном. Интересно, так ли это на самом деле? Ведь смерть — это же конец всему.
— Но разве это конец? Может, это лишь переход, движение к чему-то иному.
— К небесам?
— Кто знает. Некоторые вещи нам не дано познать, по крайней мере до самой смерти.
В дальнейшем ты узнаешь, что каждому из нас есть чего стыдиться. Грехов, которые мы совершили.
Вы кажетесь свободно мыслящим человеком, наблюдающим мир не скованным тем, что мы называем правдой.