— А что это ты притащил?
— Это мой товарищ.
— Это же мальчишка!
— Но очень маленький!
— Даже от очень маленького мальчика можно ждать очень больших неприятностей.
— А что это ты притащил?
— Это мой товарищ.
— Это же мальчишка!
— Но очень маленький!
— Даже от очень маленького мальчика можно ждать очень больших неприятностей.
Глупость вкупе с капризностью – очень опасное сочетание.
Жить без приключений для меня всё равно что пить выдохшееся пиво вместо шампанского.
— Давайте, — вздыхает, — просто выпьем. И немного помолчим. У каждого из нас своё время. Я скажу банальность, но времена жизни похожи на времена года, и это особенно остро чувствуешь поздней осенью. Неважно, светит ли в этот день почти летнее солнце или идёт тоскливый последний дождь. Ты все равно знаешь, что это осень. Но в любом времени есть свои преимущества.
— Где ты нашел орехи?
— Мне их дала белка Сирле.
— А ты сказал белке спасибо?
— Забыл...
— Какой же ты, Мартин, невежа.
— Куда ты?
— В лес, говорить белке спасибо!
— Главное дело, невежа... А сам-то хорош! Белке — спасибо... А мне?
Вот так: сначала бросаешь курить — бросаешь
курить ради дочерей, — а потом споришь с их матерью, как им лучше объяснить, почему ты пытался покончить с собой. О таком не рассказывают на консультациях для будущих родителей. Здесь все дело в расстоянии. Я был от них все дальше и дальше; девочки становились все меньше и меньше, пока не превратились в едва различимые точки, до которых было не дотянуться — во всех смыслах этого слова. Но разглядеть выражения лиц маленьких точек невозможно, и получается, не нужно было беспокоиться, что на этих лицах — радость или печаль. Разве не поэтому мы спокойно давим муравьев? А потом в голову приходят мысли о самоубийстве; мысли, которые не могут прийти в голову, пока тебе в глаза смотрит твой ребенок.
Мы прогрессируем от кротости до нахальства, не задумываясь о выживании или благоразумии, потому что алчем жить полной жизнью и наслаждаться чувствами и приключениями до отказа.
– Я застрелила её.
– Ты переживёшь.
– Думаешь?
– Да. Это и есть самое страшное – ты забываешь.
Конечно, холодная война давным-давно закончилась, однако ни для кого не секрет, что супердержавы до сих пор разыгрывали партии своих враждебных психологических игр.
— Юный Арнольфини что-то замышляет.
— Он пришёл за мной... и никогда не отступится.
— Как и я.
— Да, я знаю. Ты скорее сбросишь меня с крепостной стены, чем отдашь ему. Ведь так? Думаю, да...
— Тебе действительно нравится этот мальчишка?
— Мы пробыли вместе лишь полчаса.
— Это не ответ.
— Он как ты, только моложе.
— Наверное ты его любишь. А я?
— И тебя. Ты как он, только старше.
— Тебе лучше выбрать.
— Здесь нет выбора. Победитель получит всё!
Мы молоды, пока живем в «одном формате» с нашими детьми. Пока те, кому 25-35 любят нас за то, что мы клевые, а не потому, что мы родители. Пока их любовь к нам свободна от снисходительности и терпения медсестры или сиделки.