Худющая, как весенний грач!
Гражданское население мне не подчинено, сами говорили, а от них все зло.
Худющая, как весенний грач!
А в голос всё-таки не читай: вечером воздух сырой, плотный тут, а зори здесь тихие… и потому слышно аж на пять вёрст…
— Кому читаешь-то? Кому, спрашиваю, читаешь?
— Никому. Себе.
— А чего же в голос?
— Так ведь стихи.
А что до трусости, так её не было. Трусость, девчата, во втором бою только видно. А это растерянность просто. От неопытности.