— Как ты можешь видеть то, чего не вижу я?
— Потому что ты видишь в людях только хорошее. В этом твоя слабость.
— А в чем твоя?..
— Я не вижу в людях ничего хорошего...
— Как ты можешь видеть то, чего не вижу я?
— Потому что ты видишь в людях только хорошее. В этом твоя слабость.
— А в чем твоя?..
— Я не вижу в людях ничего хорошего...
Ради получения желаемого люди легко предают других. Люди — просто живые шахматные фигуры.
Каждая страна, как и человек, доставляет неудобства другим, одним фактом своего существования.
Такова была его участь — реализовывать себя лишь наполовину. Все в нем было обрывочным: и его образ жизни, и его образ мыслей. Человек, состоящий из обрывков, сам становится обрывком.
Я рассматривала людей, проходивших внизу. У каждого из них своя история, и она — часть еще чьей-нибудь истории. Насколько я поняла, люди не были отдельными, не походили на острова. Как можно быть островом, если история твоей жизни настолько тесно примыкает к другим жизням?
Человек чувствует, как тщетны доступные ему удовольствия, но не понимает, как суетны чаемые.
Одиночество духа гораздо страшнее одиночества тела, которое можно насытить каким-то эрзацем, тогда как душа признает только подлинник.