— Выше нос, друг. Подумайте, сколько людей выжило сегодня, благодаря вам.
— А что насчет них? [указывает на гору трупов]
— Мы делаем всё, что можем и как можем.
— Этого мало.
— Да. И так будет всегда...
— Выше нос, друг. Подумайте, сколько людей выжило сегодня, благодаря вам.
— А что насчет них? [указывает на гору трупов]
— Мы делаем всё, что можем и как можем.
— Этого мало.
— Да. И так будет всегда...
Ребенок с расщепленным позвоночником, юноша с болезнью Лу Герига, старушка с первыми признаками Альцгеймера... Мы нужны каждому и все они заслуживают помощи. И мне нужно решить, кому жить, а чья история оборвется. Я хотела помочь живым, хотела настоящее дело. Что ж, теперь я в деле...
Теперь вы знаете, что был такой Джек Доусон и он спас меня. Спас во всех возможных смыслах этого слова. А у меня даже фотографии его не осталось... Он живет лишь в моей памяти...
В моём сердце цунами, — и ты не спасёшь меня;
Там истоптали ногами, там нечего рушить, нечего рушить.
Рисунок тает на стекле,
Его спасти надежды нет,
Но как же мне раскрасить вновь
В цвет радости мою любовь?
После долгой ночи всегда наступает рассвет. Но сколько бы мы не спасались... Все когда-нибудь растаем в темноте.
Блестящая ложь Зидлера в очередной раз предотвратила катастрофу, но никакая, даже самая искусная ложь не могла спасти Сатин.
Кто-нибудь мог бы прийти и спасти от ужаса, но никто не пришел... потому что никто никогда не приходит.