Бенджамин Джонсон (Бен Джонсон)

Другие цитаты по теме

Древние греки поселили своих богов на горе Олимп. Но, поднявшись на вершину этой горы, греческие пастухи ничего божественного там не нашли. Тогда бог был водворен на небеса — и что же? Его, как выяснилось, не оказалось и там. Да и Земля, в действительности, выглядела совсем не так, как представляло её священное писание.

Раз от раза, из века в век повторялось одно и то же: в противоборстве религии и знания верх одерживало последнее. И тогда теологии оставалось только одно: за неимением других аргументов прибегать к помощи инквизиции или репрессивного государственного аппарата.

— Добро пожаловать, сын.

— Увы, господин мой, я не сын Твой, я слуга Таш.

— Дитя, всё, что ты отдавал Таш, ты отдавал Мне.

— Господин, разве правду сказал Обезьян, что Таш и Ты — одно и то же?

— Это ложь. Не потому что она и Я это одно, но потому, что мы — противоположное. Я беру на себя то, что ты отдавал ей, ибо Я и она настолько различны, что служение Мне не может быть отвратительным, а служение ей — отвратительно всегда. Если кто-то клянется имеем Таш и сдержит клятву правды ради, это Мною он клятся, того не зная, и Я отвечу ему. Если же кто совершит жестокость именем Моим, и скажет «Аслан» , он служит Таш и Таш примет его дело. Ты понял, дитя?

— Господин, ты знаешь, что я понял. Я искал Таш все мои дни.

— Возлюбленный, если бы твоё желание было не ко Мне, ты не искал бы так долго и так искренне, ибо искренне идущий — всегда находит.

Рассказывает, что в селе у них устроили церковь в Сельсовете. У нас из одной крайности в другую: то из церкви конюшни устраивают, то из конюшен — церкви.

Однако Церкви свойственно первым делом обращаться к огню. И лишь потом задавать вопросы. В наше время женщиной быть опасно.

Религия везде, для всех народов, была только уздою.

Истинно религиозный человек, если он следует сущности монотеистической идеи, не молится ради чего-то, не требует чего-либо от бога; он достигает смирения, чувствует свою ограниченность, зная, что он ничего не знает о боге.

Сущность религиозного чувства ни под какие рассуждения, ни под какие атеизмы не подходит; тут что-то не то, и вечно будет не то; тут что-то такое, обо что вечно будут скользить атеизмы и вечно будут не про то говорить.

Что б из религии

властями предержащими ни делалось,

однако, всякий раз

при этом будет, не иначе,

получаться тот же пресловутый

«опиум для масс».

— Очень хорошо Вы сейчас сказали, батюшка, складно. Прошу простить меня, но, поди, Вы сами не верите в простоту своих слов. Батюшка, батюшка… Да разве человек сам решает, кто он? Разве нет у него отца, деда? Разве ему в детстве не сказали, кто он?

— Ну, и кто ты?

— Русский человек еврейского происхождения иудейской веры... Вот она, моя троица! Я ни от чего не отрекусь! Ни от земли своей родной, ни от веры предков! Зачем? Вы сказали: у нас Бог один! Это верно, батюшка! Бог один, но дороги к нему разные... разные.

— Это вот и есть ведьма?

— По мне, не очень похоже.

— Священник сказал, она призналась.

— Мы оба прекрасно знаем, как церковь умеет убеждать.