Они не дадут себе помочь. Они выбрали выдумку вместо веры.
Я не могу их вывести наружу, потому что они слишком много думают о том, чтоб не дать себя провести.
Они не дадут себе помочь. Они выбрали выдумку вместо веры.
Я не могу их вывести наружу, потому что они слишком много думают о том, чтоб не дать себя провести.
— Добро пожаловать, сын.
— Увы, господин мой, я не сын Твой, я слуга Таш.
— Дитя, всё, что ты отдавал Таш, ты отдавал Мне.
— Господин, разве правду сказал Обезьян, что Таш и Ты — одно и то же?
— Это ложь. Не потому что она и Я это одно, но потому, что мы — противоположное. Я беру на себя то, что ты отдавал ей, ибо Я и она настолько различны, что служение Мне не может быть отвратительным, а служение ей — отвратительно всегда. Если кто-то клянется имеем Таш и сдержит клятву правды ради, это Мною он клятся, того не зная, и Я отвечу ему. Если же кто совершит жестокость именем Моим, и скажет «Аслан» , он служит Таш и Таш примет его дело. Ты понял, дитя?
— Господин, ты знаешь, что я понял. Я искал Таш все мои дни.
— Возлюбленный, если бы твоё желание было не ко Мне, ты не искал бы так долго и так искренне, ибо искренне идущий — всегда находит.
Я предпочитаю погибнуть в битве за Нарнию, чем вырасти и стать старой и глупой, и чтоб меня возили в кресле на колесиках, и чтоб потом я все равно умерла...
— Похоже, — сказал Тириан и тоже улыбнулся, — что Хлев изнутри и хлев снаружи — два разных места.
— Да, — сказал лорд Дигори. — Причём изнутри он больше, чем снаружи.
— Да, — сказала королева Люси. — Однажды в нашем мире Хлев вместил то, что больше целого мира.