Тому, кто по-немецки не говорит, мы не рады.
Это нонсенс — говорить, что немцы не могут измениться.
Тому, кто по-немецки не говорит, мы не рады.
Аннексия Крыма — это событие, которое нас в Германии и Евросоюзе поразило. Фундамент послевоенной европейской политики, принцип территориальной целостности каждого государства — этот принцип не просто поставлен под сомнение, а вовсе проигнорирован. Это, мягко говоря, чрезвычайно опасно для Европы. Это недопустимо. Иначе мы очень быстро разрушим все, что мы выстроили после 1945 года.
— Вы будете проживать в восточной Европе.
— Это в Европе?
— Там почти как в Париже... 50 лет назад.
— Восточная Европа? Ты что, спятила?!
— Мама, это же Европа, почти как Париж 50 лет назад.
— 50 лет назад в Париже были нацисты.
Разве не ужас? Вот мы, два офицера германского генштаба, обсуждаем, как лучше прикончить нашего главнокомандующего..
Монарх — человек, чья работа заключается в царствовании. Прежде монарх правил, о чем свидетельствует само это слово и в чем могли убедиться многие и многие. В России и в странах Востока монархи до сих пор значительно влияют на жизнь общества, да и на местоположение человеческих голов тоже, но в Западной Европе политическое управление препоручено, главным образом, его министрам, сам же монарх более озабочен сохранностью собственной головы.
По-немецки я не понимаю ни слова. Меня учили этому языку в школе, но окончив её, я уже через два года начисто всё забыл и с тех пор чувствую себя гораздо лучше.
— Нам нужно лететь в Европу, где нас попытаются убить?
— Хочешь умереть, не побывав в Европе? Или побывать в Европе и умереть, уже там побывав?
— А почему у меня всего два варианта!?
Я знаю немецкий язык, как мама и сестра. И получается, все понимают по-немецки в семье кроме папы. Но он очень рад, потому что он хотел бы не понимать нас вообще. Он бы хотел забыть даже русский и уйти в горы, но там нет телевизора.