Ангела Меркель

Другие цитаты по теме

Это нонсенс — говорить, что немцы не могут измениться.

Аннексия Крыма — это событие, которое нас в Германии и Евросоюзе поразило. Фундамент послевоенной европейской политики, принцип территориальной целостности каждого государства — этот принцип не просто поставлен под сомнение, а вовсе проигнорирован. Это, мягко говоря, чрезвычайно опасно для Европы. Это недопустимо. Иначе мы очень быстро разрушим все, что мы выстроили после 1945 года.

Вся европейская философская традиция — не что иное как ряд примечаний к Платону.

— Вы будете проживать в восточной Европе.

— Это в Европе?

— Там почти как в Париже... 50 лет назад.

— Восточная Европа? Ты что, спятила?!

— Мама, это же Европа, почти как Париж 50 лет назад.

— 50 лет назад в Париже были нацисты.

Ватерлоо — это первостепенная битва, выигранная второстепенным полководцем.

Разве не ужас? Вот мы, два офицера германского генштаба, обсуждаем, как лучше прикончить нашего главнокомандующего..

Монарх — человек, чья работа заключается в царствовании. Прежде монарх правил, о чем свидетельствует само это слово и в чем могли убедиться многие и многие. В России и в странах Востока монархи до сих пор значительно влияют на жизнь общества, да и на местоположение человеческих голов тоже, но в Западной Европе политическое управление препоручено, главным образом, его министрам, сам же монарх более озабочен сохранностью собственной головы.

По-немецки я не понимаю ни слова. Меня учили этому языку в школе, но окончив её, я уже через два года начисто всё забыл и с тех пор чувствую себя гораздо лучше.

— Нам нужно лететь в Европу, где нас попытаются убить?

— Хочешь умереть, не побывав в Европе? Или побывать в Европе и умереть, уже там побывав?

— А почему у меня всего два варианта!?

Я знаю немецкий язык, как мама и сестра. И получается, все понимают по-немецки в семье кроме папы. Но он очень рад, потому что он хотел бы не понимать нас вообще. Он бы хотел забыть даже русский и уйти в горы, но там нет телевизора.