Главную роль в любом фильме исполняет режиссер. Просто не все задумываются над этим.
Я хочу фильм, который напугает меня, тот, читая сценарий которого я подумаю: «Боже мой, я не знаю как, но, вашу мать, я сделаю это!»
Главную роль в любом фильме исполняет режиссер. Просто не все задумываются над этим.
Я хочу фильм, который напугает меня, тот, читая сценарий которого я подумаю: «Боже мой, я не знаю как, но, вашу мать, я сделаю это!»
Скорсезе снимает фильмы как влюбленный. Кто-то делает это как диктатор, кто-то — как механик, а он — как влюбленный. Он очень сосредоточен; для него важно все, и нет ничего незначительного.
Играть негодяя интереснее, чем героя, если, конечно, роль хорошо написана. Герой всегда должен быть симпатичным, а мне, я полагаю, больше удаются роли неоднозначные.
Я должен играть зло настолько натурально, чтобы показанная в картине история казалась достоверной. Я не разделяю идеологии нацизма, но я не против играть такую роль, ведь кто-то должен это делать!
Чтобы выразить эмоции, их надо черпать в самой жизни. Я не репетирую до изнеможения, не стараюсь заранее проникнуть в роль, я просто ее обсуждаю с режиссером и начинаю играть.
Я знаю, что Арамис воспринимается как романтик. Тем не менее, я не нахожу его таким, в обычном смысле этого слова, да и чтобы оно не означало. Он ищет настоящую любовь, но она ускользает от него. Ему нравится ощущать себя живым, и неважно от чего: от остроты ощущений в бою, от приключений или находясь рядом с красивой леди. Определенно, он не игрок, заигрывая с единицами, что переходит в коллекционирование женщин. Я не думаю, что это есть в Арамисе. В большинстве своем, женщины сами приходят к нему.
Заканчивая каждый фильм, мне становится тяжело и немного грустно, потому что ты выходишь из этой роли и понимаешь, что больше никогда в неё не вернёшься...