— Впрочем, мы все, конечно, умрём.
— Да, — сказала Элен. — Но никто в это не верит.
— Впрочем, мы все, конечно, умрём.
— Да, — сказала Элен. — Но никто в это не верит.
Национальное возрождение, о котором они кричали, похоже на камень. Когда его подымаешь с земли, из-под него выползают гады. Чтобы скрыть свою мерзость, они пользуются громкими словами.
Это уже другой — член национал-социалистической партии — худой, в очках и высоких сапогах.
Шварц улыбнулся.
— Как немцы любят сапоги!
— Они нужны им, — сказал я. — Ведь они бродят по колено в дерьме!
Ненависть — это кислота, которая разъедает душу; все равно — ненавидишь ли сам или испытываешь ненависть другого.
Мне рассказывали, будто в Индонезии существует обычай время от времени менять имя. Когда человек чувствует, что он устал от своего прежнего «я», он берет себе другое имя и начинает новое существование. Хорошая идея!
Я был счастлив, если называть счастьем зеркало, в котором отражается любимое лицо, чистое и прекрасное.