Шварц

Страх перед неизвестным — это одно; совсем другое, когда он принимает осязаемую форму. Ощущение страха вообще можно победить выдержкой или какой-нибудь уловкой. Но если видишь, что тебе грозит, тут плохо помогают и навыки, и психологические ощущения.

Это уже другой — член национал-социалистической партии — худой, в очках и высоких сапогах.

Шварц улыбнулся.

— Как немцы любят сапоги!

— Они нужны им, — сказал я. — Ведь они бродят по колено в дерьме!

Это уже другой — член национал-социалистической партии — худой, в очках и высоких сапогах.

Шварц улыбнулся.

— Как немцы любят сапоги!

— Они нужны им, — сказал я. — Ведь они бродят по колено в дерьме!

Мы миримся с высокомерными словами в политике, но только не в области чувств. К сожалению. Если бы мирились, было бы лучше.

Сны стали повторяться так часто, что я уже боялся ложиться спать. Вам это знакомо?

Вы знаете, конечно, что время — это слабый настой смерти. Нам постоянно, медленно подливают его, словно безвредное снадобье. Сначала он оживляет нас, и мы даже начинаем верить, что мы почти что бессмертны. Но день за днем и капля за каплей — он становится все крепче и крепче и в конце концов превращается в едкую кислоту, которая мутит и разрушает нашу кровь.

Вы слышали притчу о раках, которых бросили в котёл с водой, чтобы сварить? Когда температура поднялась до пятидесяти градусов, они начали возмущаться, что это невыносимо, и вспоминали о чудесных мгновениях, когда было всего сорок. Когда было шестьдесят, они принялись расхваливать доброе время пятидесяти. Потом – при семидесяти градусах – вспоминали про то, как хорошо было в шестьдесят, и так далее.

Я был счастлив, если называть счастьем зеркало, в котором отражается любимое лицо, чистое и прекрасное.

Чудо, когда его переживаешь, никогда не бывает полным, только воспоминание делает его таким.