Мы живём, полагая, что наши усилия, наша работа, то, что мы получаем взамен их, прочны и основательны. Мы думаем, что всё это надолго, что сами надолго. Но однажды небо обрушивается нам на голову. И оказывается, что всё, чем мы владеем, — непрочно. А самое хрупкое из всего этого — наша жизнь.
Каждый убитый — всегда обещание страданий и горя для того, кто ждёт тебя и не знает, что ты уже мёртв.
Память репортёра всегда похожа на большой альбом со старыми беспорядочно перемешанными фотографиями; она полна воспоминаний — собственных и чужих.
Chi va piano, va lontano, chi va forte, va a la morte. Тише едешь — дальше будешь, быстро едешь — к смерти прибудешь.
Выхода нет, нам остаётся принимать все как есть. Но это не так уж и мало. Понимать, что мы рождаемся, живём и умираем в абсурдном мире, и принимать удары судьбы с гордо поднятой головой, бороться до конца, ища поддержки у других одиноких пешек, которые, подобно тебе, ведут сражение на своих заброшенных клетках. Однажды ты поймёшь, что все не так уж печально. Люди бродят по земле потерянные уже много тысяч лет, и всякий раз повторяется одна и та же история. Различаются только наши жизни и наши смерти.
Каждый человек выглядит на столько, сколько он пережил и сколько прочитал. Поглядите на себя.
Когда уходят в прошлое отряды героев, приходит черёд героев-одиночек. Когда умирают Боги и Герои с большой буквы, наступает время повседневного героизма. Представь себе пешку, которая осталась в одиночестве на шахматной доске. Оглядываясь по сторонам, она видит, что король повержен, королева оказалась предательницей, а конь и ладья делают деньги. Но пешка все еще здесь, на своей крохотной клетке — в крепости, которую нужно защищать, в единственном пристанище, где можно укрыться от царящего снаружи холода. А значит — нужно продолжать борьбу. Здесь я буду драться до конца. И здесь я умру. Оружие каждый выбирает сам. Верные друзья, любимая женщина, заветная мечта или цель, может быть — книга. Оглянись, и ты увидишь такую же пешку. Она измучена и одинока, но старается держаться прямо и, возможно, читает книгу. Это придаст тебе сил. Сколько захватывающих приключений, великих судеб, удивительных видений начиналось с такой малости, как первая страница книги.
... море – полное подобие жизни человека. Как говорит старинная морская мудрость, рифы надо брать тогда, когда тебе в голову приходит вопрос; а не пора ли взять рифы? В море скрывается опасный и хитрый мерзавец, который, при всем своем внешнем дружелюбии, только и ждет, когда ты совершишь оплошность, чтобы кинуться на тебя. Легко и безжалостно убивает море неосторожных и глупых, и моряк может надеяться – самое большее – на то, что море отнесется к нему хотя бы терпимо, не обратит внимания, не заметит. Море не знает милосердия, оно, как ветхозаветный Бог, никогда не прощает – разве что случайно или из каприза. Когда отдаешь швартовы, слова «милосердие» и «сострадание», как и многие другие, остаются на берегу.
Cлайд с цитатой